Хозяйка каменоломни в Драконьем доле - стр. 19
Тут все было иначе.
Резвился в кронах деревьев ветер. Совы звали кого-то во тьме, и, как нежная арфа, пела река.
Сон утопил в черном киселе небытия, а потом прорвался агонией чужой умирающей памяти. Анна увидела перед собой высокого мужчину с хищным орлиным носом и серебром первой седины в шоколадных кудрях.
– Ты мне больше не жена! – кричал он, и в уголках его рта собиралась пена. – Уходи прочь! Видеть тебя больше не желаю!
– Ты не можешь меня выгнать, Генрих, – сами собой шептали губы Анны. – Ведь я люблю тебя. Я твоя жена. Сам Его величество благословил нас Благодатью… Не прогоняй меня. Прошу!
– Не дави на жалость, Анна. – Мужчина брезгливо поморщился. – Мне не нужна увечная женщина в доме. Как я с тобой в свет выйду? Как станцую на балу? Как поеду на охоту? Надо мной все смеются. Одноногая жена – посмешище и позор!
– Но… – Несчастная герцогиня с трудом сдержала рыдания, рвущиеся из груди. – Но ведь мы же хотели держать все в тайне. И заказали у эльфов новую ногу, чтобы…
– Тайна раскрылась! Все! – Клочья пены с усов супруга отлетели и упали на подол длинного платья прежней Анны.
Она невпопад закончила начатую фразу:
– …чтобы ты меня не стеснялся. Чтобы все думали, что я такая же, как была… – Всхлипы рвали ее и без того нездоровое дыхание. – Но тайна раскрылась… – повторила она за мужем обреченно. Тут же спохватилась. Затараторила с надеждой: – Давай скажем, что все это дурные слухи. Сплетни. Болтовня. Я лучшее платье надену. Буду блистать. Никто не посмеет сказать, что твоя жена уродлива и недостойна тебя. Я не оступлюсь ни на одном вальсе. Никто не заметит…
– Твоей увечности не скрыть, как ни старайся. – Голос герцога лязгал сталью. Он нервно дернул верхней губой. С отвращением. – И дело не только в приемах и балах. Не только в разговорах за моей спиной, насмешках и сплетнях. Я не могу на тебя смотреть спокойно, Анна! Мне неприятно. Ложиться в постель… Тошно. Одноногая жена. Тьфу! Это просто отвратительно. Пойми же ты это наконец!
И Анна Сергеевна Орлова всей кожей ощутила ужас своей обреченной предшественницы.
Ее боль.
И отчаяние.
Спустя миг картинка сменилась новой. Прежняя Анна рыдала в спальне, повторяя, как мантру, что все еще может быть хорошо. Что муж передумает, отойдет, возродит в сердце давнюю страсть и всю ту нежность, что дарили они когда-то друг другу.
Бедняжка все вспоминала былые дни, все раскладывала их в памяти кадрами. Вот три года назад, когда герцог вернулся из военного похода весь израненный, она выхаживает его сама. Отсылает горничных и сиделок. Накладывает повязки, поит из ложки заживляющими отварами, по ночам не смыкает глаз…