Хозяин медвежьего утеса. Утес Бьёрна - стр. 17
- Да, - я закрыла глаза и представила родной дом и семью, тихий лес и звонкий ручей с самой чистой и холодной водой, что бил из-под земли недалеко от нашего поселения. Вспомнила, как нашла его однажды, когда ходила по ягоды. До сих пор помню вкус сладкой воды и как губы немели от ее холода.
Я начала рассказывать Асдис об этом ручье, о деревьях великанах, что качали вершинами и шептались меж собой. О реке, что давала рыбу и кормила поселение. Но почему-то не смогла рассказать о родных.
Асдис слушала молча, а вскоре я услышала ее тихое сопение и поняла, что девочка уснула.
Еще некоторое время я лежала, вглядываясь в темноту и думая уже о Хельге и Харальде. Потом снова вспомнила родной дом и внезапно поняла, что совсем не скучаю ни по отцу, ни по матери, не тем более, по Брену, который всегда меня открыто недолюбливал.
Что ж, теперь ему раздолье. Родительская ласка достанется только ему одному. Брен всегда был любимцем у родителей, красивый, избалованный мальчик со временем превратился в прекрасного, но еще более избалованного молодого мужчину, который не признавал никого, кроме себя и своих потребностей.
Я тяжело вздохнула и, закрыв глаза, повернулась спиной к Асдис и вскоре уснула.
************
Время по своему обыкновению, умеет лететь стрелой, а порой плетется усталым путником по извилистой дороге жизни.
Мое решило лететь. И неделя в Харанйоле промелькнула перед глазами стаей быстрокрылых птиц, что летят в теплые края с первыми колючими заморозками, предвещавшими приход красавицы зимы.
Моя жизнь вошла в свою, пусть пока и корявую, но колею. Я подружилась с маленькой Асдис и стала обучать её своему языку, в то время как она преподавала мне северный. По ночам, ложась спать в тесной комнате моей маленькой госпожи, мы много разговаривали. Она, к моему удивлению, оказалась любознательна. Ей было интересно все обо мне, о мире, в котором я жила до того, как к нам пришли северяне. Спрашивала об обычаях, о богах. Я и рассказывала, что могла и что знала сама.
Днем работала, как и все в этом доме то занимаясь готовкой на кухне, то во дворе, то прислуживая за столом самому вождю и его жене. Работы я не чуралась, и она отвлекала от недобрых мыслей.
При всех, и особенно при муже, Хельга делала вид, что не замечает меня, и я почти успокоилась, если бы не злобные взгляды, которыми женщина одаривала меня по вечерам, когда за ужином в большом зале собирались лучшие дружинники короля. Взгляды темной ведьмы говорили мне, что она совсем не забыла о своем намерении выжить меня из поселения, и ни за что не откажется от своих намерений.