Хоровод со смертью - стр. 21
Мария резко развернулась, тяжело, с усилием выдохнула, вышла из кафе, зашагала по улице.
Промозглый февральский холод немного отрезвил ее, заставил взглянуть на вещи с другой стороны.
Она прекрасно знала, что Эйно – бабник, но до сих пор терпела это, смотрела на его интрижки сквозь пальцы. Почему? Надеялась, что он изменится, перебесится, станет другим человеком? Бред, ерунда! Горбатого могила исправит… тогда почему же сегодня ей стало так плохо, так невыносимо? Почему до сих пор она не может дышать, как будто в ночном городе кончился воздух? Только потому, что он совершенно обнаглел, перестал скрываться, обнимается со своей шлюшкой на глазах у всего города? Только потому, что он не ставит ее ни в грош? Ну, он об этом еще пожалеет! Она – не беспомощная курица, она – известная журналистка, а главное – она дочь своего отца, одного из самых влиятельных людей в их маленькой стране…
Правда, отец давно уже не вмешивался в ее личную жизнь, он считал ее достаточно взрослой, чтобы самой расхлебывать эту кашу. В свое время он предупреждал ее о репутации Эйно, но она не захотела его слушать. Да и кто слушает родителей, когда речь идет о любви?
Мария замерзла и вошла в первую попавшуюся кофейню.
Это была нарядная старомодная кондитерская с маленькими круглыми столиками, с обитыми малиновым бархатом глубокими креслами, с горящими свечами на столах.
В зале еще оставались с давно минувшего Рождества нарядные игрушки и еловые ветви.
Мария уселась за самый дальний столик и заказала большую рюмку ликера.
Темно-красная жидкость обожгла пищевод, но ей стало чуть легче дышать, и зрение словно навели на резкость. Она отчетливо увидела вытертый бархат кресел, змеящиеся трещины на стенах, пятна плесени на потолке.
В отличие от театрального кафе здесь было почти пусто. Одинокая полная дама доедала огромное пирожное, и еще один человек сидел в противоположном углу, склонившись над чашкой кофе. Лица его не было видно из-за поднятого капюшона.
Официантка начала убирать со столов посуду, ненавязчиво давая понять, что кафе закрывается.
Мужчина в дальнем углу поднял голову, но лицо все равно было скрыто капюшоном.
Мария отчего-то почувствовала укол беспричинного страха. Она резко встала, едва не опрокинув столик.
Зал кофейни чуть заметно покачнулся.
Неужели это от одной рюмки ликера?
Да нет, конечно. Ей случалось выпивать куда больше без всяких последствий. Все дело в Эйно…
Она бросила на стол бумажку в сто крон, пересекла зал, вышла на улицу. Следом за ней мелькнула какая-то тень.
Мария зябко поежилась, спрятала руки в карманы пальто, огляделась в поисках такси.