Хорошая женщина – мертвая женщина - стр. 11
– А можете привести пример?
– Да полно примеров! Все три года, что я была с ним – лучшее время моей жизни!
– Сморкайтесь, дышите. (Держу паузу, чтобы она успевала освобождаться от побочных продуктов своей одержимости). А ушел из-за чего?
– Он психанул, когда я накричала на него, что очередной раз стукнул мою машину! Но меня тоже понять можно – сколько раз говорила: не надо играть в шашки на дорогах! Не надо подрезать! И шары разуй, когда паркуешься!
– И какое чувство сейчас?
– Да гнев, конечно, даже ярость! Как так можно было шаркнуть об этот столб, что по всему боку краску содрал! Говорит, специально такое место нашел, чтобы эвакуатор не смог машину забрать.
– Вот вам лист бумаги, записывайте в столбик свои чувства, которые будут возникать в процессе нашей беседы. Начали вы с горечи, отчаяния и жалости к себе. Сейчас гнев и ярость.
Старательно записывает, не забывая поглядывать в зеркальце и подтирать потекшую тушь.
– Вы сказали ему о своем гневе?
– Да лучше бы не говорила!
– …потому что?..
– Потому что он хлопнул дверью со всей дури, швырнул ключ в сугроб, и я потом на карачках ползала по талому снегу разыскивала его. Он считает, что раз мы едем в машине вдвоем, то и вина общая.
– И чувство при этом?
– С одной стороны, возмущение, с другой – унижение невероятное!
– Записывайте: возмущение и унижение. А как он оказался за рулем вашей машины?
– Я сама ему предложила.
– А что было бы, если бы вы были за рулем сами?
– Да он бы вообще не поехал, сказал бы: женщина за рулем – все равно что обезьяна с гранатой. В этом я с ним согласна – всегда приятно чувствовать себя слабой женщиной рядом с сильным мужчиной.
Слово «женщиной» она произносит как «жженщщиной, а „мужчиной“ – „мущщиной“. Не знаю, почему мои клиентки так делают, но это какая-то общепринятая манера: как только речь заходит о „настоящщей жженщщине“ и настоящщем мущщине», они сразу начинают пришепетывать. И лицо становится таким серьезным, что мне понятно – это святое, и шутить на эту тему нельзя. Я все-таки, набравшись храбрости, рискую продолжить разговор:
– А что такое для вас – быть слабой женщиной?
На минуту перестает плакать, вскидывает на меня раздраженный взгляд, дескать, сама не понимаешь, что ли? И со снисходительным вздохом поясняет:
– Это когда мужчина может защитить.
– А на вас кто-то нападает?
– Ну, мало ли, на всякий случай.
– И были случаи?
– Да, был случай. Но это он сам на меня поднял руку, когда я не сдержалась, наорала на него.
– То есть получается, что ваш мужчина, рядом с которым вы хотите чувствовать себя слабой женщиной, и есть ваша основная угроза?