Хитросплетения - стр. 108

Получив вечером ответ от Генуэзского на своё письмо, который тайно принесла в покои Дебора Вайт, Ирена не решилась вскрыть его тотчас же, как первое послание. Она долго кружила по покоям, понимая, что сегодня Джерома нет во дворце – он уехал на неделю в Кент и появится только завтра, когда вступит в дежурство вторая смена караула…

Через час любопытство пересилило, и девушка распечатала конверт.

На этот раз письмо было значительно короче – всего несколько строк. Он её понял, безусловно. Но слова, которые принцесса прочла, окончательно сбили её с толку. Ариэль приподняла голову и зарычала, уловив волну неоднозначных эмоций. Дыхание Ирены сбилось, сердце участило бег. Бледность щёк наследницы напугала бы в этот миг кого угодно. Чтобы письмо не попалось на глаза прислуге, девушка поднесла руку к горящей свечке, запалила листок и бросила его в камин. Это послание она не рискнула бы показать даже названому брату…

Пройдя в кабинет, принцесса вынула бумагу и чернила. По листку побежали косые, откровенно съезжающие вниз, строчки: четыре, ещё четыре – восемь… Ещё четыре. Ещё восемь… Ещё, ещё и ещё по восемь. И ещё раз четыре.

Август Прусский вновь пришёл к невестке, воспользовавшись чёрной лестницей, которую по его настоянию всё же разбаррикадировали. Принцессу Бранденбургскую это начинало откровенно раздражать, но после вчерашней выходки принца она посчитала, что лучше давать ему возможность посещать себя тайно, чем привлекать излишнее внимание к депрессии и частым визитам августейшего родственника.

– Здравствуй, – поцеловав руку красавицы, произнёс мужчина и сел в кресло напротив. – Я знаю, что ты не рада меня видеть, но не могу оставлять тебя одну, тем более, когда твой муж в отъезде.

– Не собираешься же ты каждый вечер проводить у меня? – недовольно повела бровями Анжелина.

– Как будет получаться – всё управление сейчас скинули на мои несчастные плечи. Когда король и мой брат уезжают в Речь[19], это всегда надолго. Сначала дела, а потом пир и баня.

– Что такое баня?

Услышав незнакомое слово, красавица снова сделала недовольное выражение лица.

– Я расскажу, – улыбнулся Август и поведал англичанке о странностях польской культуры.

Рассказ молодой женщине не понравился. Она насупилась, сложила руки на груди и, возмущённо постреливая глазками, прошипела:

– Что за варварство? Непременно нужно мыться толпой? Почему нельзя делать это в купальне?

При одной мысли, что кто-то – пусть даже мужчины – могут видеть её страстно любимого супруга обнажённым, душа принцессы протестовала.