Химиосити - стр. 16
– Ребрендинг.
– Да. Но ты меня сначала накорми как следует. Я на голодный желудок творить не могу.
– И?
– Весь день жрал в три горла! Все запасы мне стрескал. А потом заснул и с тех пор дрыхнет – не растолкаешь.
– Я бы посочувствовал, да спать хочу. И есть. Короче, пошёл я искать ночлег.
– Да погоди. Пущу на постой. Только выставь на улицу эту свинью. Пожалуйста. Сил нет эту харю видеть. Чёрт с ней, с рекламной кампанией.
– А где вышибалы?
– Смену закончили и спят. Нашего брата сверх нормы хрен заставишь работать.
– Вашего брата, – зевнул К. – Подержите.
Он сунул старухе свой видавший виды чемодан и внимательно посмотрел на храпевшую тушу.
Спиной поэт опирался на стену, одну ногу в оранжевом сапоге свесил с лавки, а руку положил на стол, где громоздились пустые тарелки, фарфоровый чайник и недопитые стаканы.
Короче, мужик храпел, а на столе мухе негде было сесть. Просто гора грязной посуды!
На пощёчину толстяк, считай, и не отреагировал – только всхрапнул. Тогда К. заглянул в чайник и обнаружил только сухую заварку. Зато стакан с трубочкой был наполовину полон – то ли морсом, то ли компотом. Эту розовую жижу мужчина не думая выплеснул в толстую наглую рожу.
Но увалень всё равно не проснулся – видимо, поэтов не тревожат мелкие бытовые неудобства. Особенно когда они с полным брюхом.
К. хмыкнул, взял со стола грязную вилку и воткнул в руку толстяка. Ту, что покоилась на столе.
Старуха вздрогнула.
Действие возымело эффект – поэт заверещал, вскочил и вытаращил заплывшие свиные глазки с розовыми ободками век.
– Проваливай, – сказал К. и снова зевнул.
Поэт в поисках защиты посмотрел на Ззз. Та ответила растерянным взглядом.
– Сейчас кувшин тебе о башку разобью. А потом зенки выколю. Вали отсюда, боров, пока глаза глядят, я спать хочу!
Толстяк быстро-быстро закивал и вскочил с лавки.
Всё оглядываясь на хозяйку заведения, он, сгорбленный, потрусил к выходу. Дверь отъехала в сторону, и молодецкий пинок К. придал нежелательному гостю значительное ускорение.
Из толстяка выпал какой-то предмет. К. наклонился. Это было перо, похожее на павлинье. Он поднял вещицу и повертел в руках. Филигранный узор приковывал взгляд. К. коснулся пера пальцами. Щетинки оказались металлическими, такой чуткой работы, что по спине К. пробежала тёплая волна.
С тыльной стороны перо было снабжено крохотным цилиндром и тремя миниатюрными контейнерами – очевидно, для разноцветных чернил. Почему-то К. был уверен, что механизм позволяет смешивать эти основные цвета в разных пропорциях, получая на кончике пера чернила любого цвета.