Харон - стр. 7
– Хватит болтать о будущем, – сказала гневно. – Уж лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой. Радуйся тому, что имеешь.
Юшманов чувствовал, что Руслана хранит какую-то тайну, однако боялся спросить об этом.
После смерти его стариков она и вовсе замкнулась в себе. Юшманов как мог успокаивал ее, говорил, что это просто совпадение и в следующем месяце они обязательно поженятся, но она лишь грустно улыбалась в ответ. А однажды, придя с работы, он не застал Руслану дома.
Юшманов долго искал ее. Поднял на ноги всех друзей и знакомых, однако Руслану никто не видел.
Неопределенность мучала и угнетала его. Казалось, что Русланы уже нет в живых. Он уже готов был обратиться за помощью в милицию, когда одна из ее многочисленных подруг позвонила ему по телефону и сказала, что она уехала в другой город.
«Ну и Бог с нею!» – разозлился Тимоха и замкнулся в себе. Однако потом ему стало так плохо, что уже не мог больше оставаться дома. Повсюду мерещилась Руслана.
Он быстро собрал свои вещи и пошел на вокзал, где сел в первый попавшийся поезд, который повез его навстречу неизвестности.
Тогда ему хотелось поскорее забыть и Руслану, и все, что было связано с ней. Не удалось…
С той поры минуло двадцать лет. Однако нынче у него такое чувство, что по-настоящему жил только тогда. Все, что случилось потом, было до того уныло, скучно и однообразно, что об этом даже не хотелось вспоминать. Сейчас он даже не скажет, как оказался в маленьком, утопающем в нежной зелени яблоневых садов городе на берегу Днестра. Да так ли это важно? Он перестал радоваться жизни с той самой минуты, когда Руслана ушла от него…
Сердце в груди ворочалось медленно и тяжело. Харон приподнялся на кровати, и, упершись затылком в холодную металлическую спинку, произнес мрачно:
– Что же ты покинул меня, друг перший?
Слова эти были адресованы к старику-соседу, который умер на прошлой неделе.
Он любил с ним выпить. Старик был наполовину татарин, наполовину узбек. Харон в шутку величал его Абдуллой. Однако старик не обижался.
– Как жизнь? – спрашивал Харон.
– Конусом, – бойко отвечал старик. – Иду мелким шагом, робким зигзагом.
На его языке это означало, что жизнь катится к своему концу. Но Харон не припомнит случая, чтобы старик отказался от выпивки.
– Хвала Всевышнему! – обычно говорил Юшманов, наливая ему полный стакан.
– Воистину воскрес! – отвечал старик.
Харон улыбнулся: веселый был сосед, царствие ему небесное. Он и вспомнил-то старика сейчас, чтобы избавиться от мыслей о Руслане, которые стали тяготить его.
Харон почувствовал необычайную ясность в голове, и, как это уже не раз бывало, стал мысленно разговаривать сам с собой. Это было похоже на тренировку ума. Если бы он этого не делал, то уже давно сошел бы с ума.