Халтурщики - стр. 22
– Да, – говорит Артур, – он был отличным писателем.
– Вы так же хорошо пишете?
– Увы, нет. – Он делает маленький глоток чая, потом достает блокнот и диктофон.
Хозяйка тушит сигарету в пепельнице и дергает за нитки на тапочках.
– Еще чаю?
– Нет, мне хватит, спасибо. – Артур включает диктофон и задает вопрос о начале ее карьеры.
Она с нетерпением отвечает, добавляя:
– Вам следует спрашивать о другом.
– Я понимаю, что это избитые вопросы. Но мне надо подтвердить кое-какие факты.
– Это все есть в моих книгах.
– Я знаю, просто…
– Спрашивайте что хотите.
Артур достает ее мемуары.
– Кстати, мне понравилось.
– Правда? – Лицо ее озаряется, и она быстро делает затяжку. – Жаль, что вам пришлось читать эту скучищу.
– Мне не было скучно.
– А по мне так это очень скучно. Полагаю, в том-то и проблема, когда пишешь книгу о своей жизни. Закончив, ты уже и слышать об этом ничего не хочешь. Но перестать говорить о собственной жизни сложно – особенно в моем случае! – Она с участием подается вперед. – Мистер Гопал, мне, между прочим, нравятся некрологи. Я не хочу, чтобы вы подумали, что я невысокого мнения о вашей работе. Я надеюсь, вы так не восприняли мои слова?
– Нет, нет.
– Хорошо. Мне от этого легче. А когда я смогу прочесть статью?
– Это, к сожалению, невозможно. Такие у нас правила. Иначе все будут требовать что-нибудь подредактировать. Мне очень жаль.
– Досадно. Я бы с радостью узнала, какой меня запомнят. Раз в жизни хочется прочесть статью, а тебе не дают! А, ладно. – Она взвешивает пачку сигарет на ладони. – Наверное, люди ужасно расстраиваются при виде вас с вашим блокнотом. Нет? Это ведь как когда приходят из похоронного бюро, чтобы измерить рост почтенной вдовы.
– Надеюсь, что я все же не такое ужасное впечатление произвожу. Хотя, честно говоря, многие не осознают, за чем именно я пришел. Но я рад, что сегодня мне не надо притворяться, – говорит он. – Так проще жить.
– А будет ли мне проще умирать?
Артур пытается засмеяться.
– Не обращайте на меня внимания, – говорит Эрцбергер. – Я просто играю словами. В любом случае я не боюсь смерти. Совсем не боюсь. Нельзя бояться того, чего не испытал. Мы сталкивались лишь со смертью других людей. Не самое страшное. Хотя, естественно, довольно страшно. Я помню, как впервые умер мой близкий друг. Когда это было, наверное, в 1974-м? Вальтер, про него есть в книге, он всегда ложился спать в жилетке, если помните. Он заболел, я оставила его в Вене, и он умер. Я так боялась болезни. Меня пугало… что? Не то что я заболею и умру. Даже тогда, на каком-то примитивном уровне, я понимала, что в смерти было самым страшным: то, что уходят всегда другие. И это тяжело; именно с этим я не могла примириться, когда умер Вальтер, и впоследствии тоже так и не научилась.