Халтурщики - стр. 24

Эрцбергер без предупреждения выходит из комнаты и заходится в кашле, хотя из-за закрытой двери слышно не так громко. Потом она возвращается.

– Посмотрите на меня, – говорит она. – У меня нет детей, я никогда не была замужем. И, дожив до такого возраста, мистер Гопал, я пришла к забавному выводу: наше единственное наследие – наш генетический материал. Я всегда презирала тех, кто рожал детей. Я считала, что такова участь посредственных людей – заменять собственную никчемную жизнь новой. А вот теперь я жалею, что не родила. У меня есть лишь племянница, назойливая девица (хотя мне не следует называть ее «девицей» – у нее уже появилась седина), она словно смотрит на меня в перевернутый телескоп. Каждую неделю она приходит и приносит мне суп, литры супа, суп, суп и снова суп и приводит свиту докторов, сестер, мужей и детей – проведать меня в последний раз. Знаете эту дурацкую поговорку: «Человек приходит в этот мир один и уходит из него один» – это глупость. При рождении и при смерти нас окружают люди. Одиноки мы в промежутке между этими двумя событиями.

Эрцбергер сильно отклонилась от темы разговора, и Артур не знает, как к ней вернуться, чтобы не показаться грубым. Впрочем, кажется, его собеседница, несмотря на дымовую завесу, и сама чувствует, что он пришел не за этим.

– Можно мне выйти в туалет? – Артур закрывает за собой дверь, разминает плечи, смотрит на часы. Времени прошло намного больше, чем он рассчитывал. А ему еще даже нечего процитировать. Ничего из того, что она сказала, не годится. Но задача кажется невыполнимой. Артур мечтает о другой работе: мазать булки «Нутеллой» и объегоривать Пикл за игрой в «Монополию».

Он смотрит на телефон – перед началом интервью он отключил звук. Там двадцать шесть пропущенных звонков. Двадцать шесть? Такого не может быть. Ему за неделю-то обычно столько не звонят. Он проверяет – да, двадцать шесть за последний час. Первые три из дому, остальные – с мобильного Византы.

Он выходит из ванной.

– Простите, мне надо позвонить. Простите. – Он идет на крыльцо. На улице мороз.

Эрцбергер сидит на своем кожаном диване и курит, она слышит голос гостя, но не разбирает слов. Потом Артур смолкает, но не возвращается. Она тушит сигарету и закуривает другую. Выглядывает за дверь.

– Что такое? Вы же уже договорили. Чего вы тут стоите? Мы будем заканчивать интервью или нет?

– Где моя сумка?

– Что?

Он проходит мимо хозяйки в гостиную.

– Вы помните, куда я положил сумку?

– Нет. А что? Вы уходите? Что вы делаете? – кричит она ему вслед. Артур даже дверь за собой не закрывает.