Гулящий - стр. 40

Почему он сказал, чтобы мы были осторожнее? Что это? Проявление заботы? Или очередное оскорбление?

Не человека, а сгусток противоречий! Я сижу на полу в комнате Ромки, смотрю, как сын играет с машинками, и кусаю губы. Желудок даёт о себе знать протяжным воем. С утра я не ела. Не было аппетита, а сейчас по всему дому витает неописуемый аромат пирожков с черемухой. Даже мёртвый поднимется, чтобы отведать маминой стряпни. Она никого в кухню не пускает, Ромке прилетает полотенцем по спине, когда он умудряется выкрасть у неё парочку пирожков. Один, конечно, отдает Матвею. Мне не предлагает. Обижен, что в этот раз я оказалась на стороне родителей. Нам бы поговорить, но желания нет у обоих.

Территория у нас небольшая. Три комнаты. Раньше мы с Ромкой делили эту комнату. Родительская спальня расположена через стену. Небольшая кухонька напротив выхода из Ромкиных апартаментов, поэтому я хорошо вижу его маршруты мимо матери. Общая комната пустует. Отец уехал на подработку. Он вообще не любит находиться дома, когда здесь напряжение, как в трансформаторной будке. Мама же занимается готовкой, чтобы успокоить свою нервную систему, и только я никак не могу избавиться от внутренней тревоги. Не понимаю, чем она вызвана. Вроде мы здесь в полной безопасности, а сердце все равно не на месте, будто я пропускаю что-то важное.

— Я мотоцикл купил, — говорит Ромка, наблюдая за тем, как Матвей уплетает пирог за обе щеки. У меня не его заявление только тяжелый вздох вырывается. Страшно подумать, откуда он деньги взял, и когда сядет за руль. Убиваю брата взглядом, а он зевает, словно волноваться не о чем. Доведет мать до седой головы, честное слово. — Не доведу, Ась, — читает мои мысли гад мелкий, — не маленький.

— Мы заметили, — вырывается прежде, чем успеваю подумать. Ромка тут же хмурится. Вижу, что виноватым он себя не считает. У него с детства такая привычка. Во всем всегда прав. И точка.

— Он заслужил, Ася. Надо было сразу это сделать, а не ждать столько времени, — усмехается. Смешной такой, когда хорохорится. Тогда он не был таким взрослым и сильным. Митрошин бы его мигом осадил. И Ромка это понимает, поэтому взгляда с Матвея не сводит.

— Не связывайся с ним больше, пожалуйста, — говорю лишь это, ведь бесполезно стучаться в закрытую дверь. Ромку не переубедишь. Может, когда станет взрослее и обзаведется детьми, до него дойдёт, а сейчас каждое наше слово пролетает мимо его ушей. Я рада, что он дома, а не на нарах находится. И за это нужно благодарить Егора, который так и не выходит на связь. Странно. Даже обидно как-то. Сначала так активно зовёт на свидание, а потом просто сливается. Из-за ребёнка? Видимо, других причин я не нахожу. Волей-неволей начинаю ощущать себя дефектной, да и Марк советовал голову подлечить. Вздыхаю. Ромка замечает мой настрой. Хмурится, но в душу не лезет. У нас в семье вечно так. Всё видим и понимаем, а с душевными разговорами как-то плохо складывается.