Гринвич-парк - стр. 8
– Привет, как все прошло?
Я пожала плечами, теребя пояс халата.
– Мне было неловко.
– Прости, Хелен, я глубоко сожалею.
– Знаю. Просто я ненавижу такие мероприятия. Особенно если я там одна.
Дэниэл закрыл ноутбук, потер глаза за стеклами очков. Попытался объяснить. «Ивнинг стандард» в пух и прах разнес новый проект, над которым он работал. Статья вышла после обеда, заказчик рвал и метал, предъявляя претензии. Почему его не предупредили? Почему вмешивается пресса? Дэниэл был вынужден помчаться в Эдинбург на встречу с заказчиком и попытаться уладить скандал.
– А Рори не мог поехать?
Задавая этот вопрос, я уже знала, что он ответит. Дэниэл закатил вверх глаза.
– Я не смог его найти. Как всегда.
Дэниэл начал работать в архитектурной фирме моего брата Рори несколько лет назад. Это была моя идея, и посему я невольно чувствую себя виноватой в том, что мой брат оказался далеко не идеальным бизнес-партнером. Такое впечатление, что все проблемы всегда решает мой муж.
Дэниэл встает с дивана, обнимает меня.
– Прости, – бормочет он мне в волосы. – Обещаю загладить свою вину. Давай в выходные поедем в город, подберем вещи для детской.
Я отстраняюсь от мужа и смотрю ему в лицо. С его стороны это серьезная уступка: после того, что случилось, в таких вопросах ему трудно перешагнуть через себя. Он до сих пор не смеет надеяться, боится поверить, что на этот раз будет по-другому.
– Правда? И ты не станешь целый день ныть и жаловаться?
– Обещаю, – смеется он. – Мы будем разглядывать крошечные носочки, пока тебе самой не надоест. Я слова не скажу.
Сегодня на рынке восхитительно сонная атмосфера. Лоточники сидят в глубине своих палаток и, мирно переговариваясь, поглощают обед из коричневых картонных коробочек, в которых продают «еду на вынос». Очередей нет, поэтому я, не торопясь, выбираю испанскую ветчину, твердые сыры и абрикосовый пирог. В булочной покупаю обсыпанный мукой батон из теста на закваске. На уличных прилавках – в мягкой упаковочной бумаге красные и желтые помидоры, гладкие и круглые, как самоцветы.
В конце концов, может, это будет и не так плохо. Безделье пойдет мне на пользу. Мне порекомендовали пораньше уйти в декретный отпуск. У меня это не первая беременность. Предыдущие окончились печально. Я отношусь к группе риска, меня и моего ребенка обследуют каждые две недели. Мне сказали, что я должна поберечься. Сидеть дома. Ничего не делать.
Я решаю не спеша обойти весь рынок, упиваясь ароматами свежего хлеба и свежих цветов, угасающей мелодией, что играет на ступеньках уличный музыкант. Я топчусь у прилавков с товарами, которые никогда не покупаю: серебряные украшения, старинные детские игрушки, самодельные свечи, шуршащие юбки, шелковые платья, яркие туники. Прилавки с товарами, которые любила разглядывать мама, когда мы с ней вместе приходили сюда. Я делаю вид, будто эти вещи вызывают у меня огромный интерес, что дает мне возможность пощупать их. Потрогать серебро, бархат, мятый шелк. Вещи, напоминающие мне о ней.