Григорий Распутин. Могилы моей не ищите - стр. 6
Так они и сидели друг напротив друга, разделенные оклеенной дешевыми обоями стеной, и проходила целая вечность. Однажды подобное чувство безвременья уже посещало Катерину Ивановну, когда она, оставшись в квартире одна, зачем-то сняла трубку стоявшего в приемной телефонного аппарата и стала слушать чье-то прерывистое дыхание, доносившееся с того конца провода. Стало страшно в ту минуту, потому что дыхание это исходило откуда-то из неведомой бездны и не было никакой возможности оторваться от него, будто бы слушала саму себя, дышала сама с собой, а время тянулось медленно или почти совсем остановилось. Забытье, впрочем, тогда внезапно прервал прозвучавший из электрической вечности голос: «А ну не балуй, положи трубку!»
Роняла ее в ужасе…
Так же произошло и сейчас, когда на кухню вбежал хозяин квартиры. Он уже был в шубе, накинутой поверх голубой атласной косоворотки, вышитой васильками и перепоясанной тонким кожаным ремешком с узором.
– Заждался!? – вскричал.
И все сразу пришло в движение – Катерина Ивановна распрямилась и чуть не упала с кровати на пол, господин в триковой фуражке вскочил со стула и со словами: «Автомобиль внизу», ‒– решительно двинулся на лестницу черного хода, а лампочка под потолком задрожала и погрузила кухню в горчичного оттенка световую муть.
«Поехали, поехали скорее», – это были последние слова, произнесенные человеком в шубе. После них дверь, над которой висел колокольчик, захлопнулась.
И это уже потом Катерина Ивановна дважды провернула ключ в замке, на сей раз скрежет засова не показался ей таким оглушительным, выключила свет на кухне, а проходя мимо окна, увидела, как со двора, пятясь задом, на Гороховую выезжает авто с брезентовым верхом. Гул включенного двигателя путешествовал по двору-колодцу, волнами накатывал на оконные стекла, и они начинали дребезжать, что усиливало ощущение промозглого декабрьского холода, в который уезжали хозяин квартиры и его гость.
«Наверное, в автомобиле у него тоже будет дрожать правая нога, – почему-то подумала Катерина Ивановна, – хотя в автомобиле все дрожит», – успокоила себя.
Правая нога закинута на левую ногу, буквально переплела ее и не дает возможности пошевелиться. Так вот, оказывается, почему господин в английском дафлкоте верблюжьего цвета был неподвижен и производил впечатление спящего человека!
Когда же наконец последний отсвет фар обозначил окна первого этажа, едва виднеющиеся из-под снега, колесоотбойные тумбы, арку второго корпуса и пропал, дворник по фамилии Коршунов, все это время почтительно наблюдавший за маневрами автомобиля, принялся закрывать ворота.