Граждане неба. Рассказы о монахах и монастырях - стр. 30
Скит на Афоне.
Святая Гора все приближалась и приближалась, обнаруживая свои очертания
В русской обители
Лязгают цепи. Якорь ныряет в морскую пучину, и мы останавливаемся. К нам плывут от пустынного берега лодки, ныряя по волнам: они доставляют полицейских чиновников и пассажиров-монахов. Черные рясы, черные камилавки и бледные лица монахов резко выделяются на фоне нежных красок моря.
Лемнос. Фото michael clarke stuff.
Справа на горизонте встает гористый Имброс; за ним обозначается фиолетовый абрис Самофракии, а прямо вдали поднимается из пенистых вод мраморная чаша Лемноса
Загремела лебедка: стали выгружать что-то из трюма. А греческие чиновники приступили к проверке документов тех пассажиров, которые собирались сойти на берег. Процедура эта обещала затянуться, но обстоятельства мне благоприятствовали и, удовлетворив все требования представителей власти, я вскоре вступил на берег Дафны, едва успев попрощаться со спутниками.
И такая приятная неожиданность встретила меня на берегу, какую можно было объяснить только исключительным радушием и гостеприимством милых афонских хозяев-иноков.
– Не вы ли господин М.? – послышался около меня спокойный, мягкий голос, произнесший мою фамилию. – Отец наместник прислал за вами лодку. Из монастыря целителя Пантелеимона. Ведь это вы, не правда ли?
Передо мной стоял высокий и худой седоватый монах в сером подряснике, с открытым лицом, сильно обветренным при постоянной работе лодочника. Это был иеросхимонах отец Петр, впоследствии мой большой друг и интересный собеседник.
Растроганный редкой любезностью отца наместника, а также вниманием отца Петра, с ласковой улыбкой смотревшего на меня, я назвал себя. После этого покорно последовал за ним к лодке, колыхавшейся у берега.
– Пожалуйте! – приветливо пригласил отец Петр. – Путь недолгий, да и море спокойное. Быстренько доберемся в нашу обитель.
В лодке было еще два монаха: средних лет схимонах отец Вениамин с окладистой черной бородой и седенький старичок.
Сначала они погрузили вещи в лодку, потом сошли туда мы, паломники, и вскоре уже поплыли по морской глади, как по бархату.
Братские корпуса Андреевского скита. Монастырь святого Пантелеимона. Афон. Фото Aroche.
Заходило солнце, и зелень цветущего Афона, а вместе утопающие в ней святые обители – монастыри, скиты[10], каливы[11] и кельи[12] – представляли собой неописуемую и чудную картину, полную жизни и присутствия Божией благодати. И мы, пока плыли в лодке, все время смотрели на эту красоту, Самим Господом устроенную и данную в удел Своей Пречистой Матери для возделывания на ней цветов неувядаемых – святых душ, которые растут и благоухают своими подвигами, трудами и постоянной борьбой со всякого рода искушениями.