Говори со мной по-итальянски. Книга 2 - стр. 53
- Сейчас опозорю тебя, - шепчу парню, практически прячась за его широкой спиной.
Он только шикает на меня и заставляет стоять рядом, а не исчезать с поля видения персонала и других гостей. Ему-то что: он одет с иголочки. Мои же дешевые вещи, наверное, сразу бросаются в глаза…
Метрдотель в темно-вишневом смокинге встречает нас с улыбкой. Правильнее будет сказать, немолодой мужчина рад видеть только Лукаса. Ведь он Блэнкеншип. Мои молчаливые соображения подтверждаются, когда у британца спрашивают о его отце. Этот вежливый диалог длится больше минуты, потом Лукас по-английски уточняет, посмотрев на меня сверху вниз:
- Папа и его друзья очень часто здесь едят.
Я понимающе киваю головой, оглядываюсь. Интерьер прост и шикарен одновременно. Гости выглядят так, словно сошли с обложки модного издания. Украшения на женщинах кажутся невероятно дорогими. Я вовсе не удивлюсь, если все так и есть.
- Может, все-таки уйдем? – жалобно скулю я, в надежде, что Лукас решит сжалиться надо мной.
Но он не обращает на мои просьбы и замечания никакого внимания. Идет наперекор моему прошению и требует у метрдотеля, чтобы ко мне относились, как к королеве. Когда, наконец, мужчина приступает к осматриванию меня, я ощущаю, как щеки краснеют. И почему пол подо мною не провалился? Это было бы в сто раз предпочтительнее, чем терпеть брезгливый взгляд ресторанного распорядителя. Его губы лживо растягиваются, и он показывает Лукасу все свои тридцать два зуба.
Администратор зала быстро приходит на помощь. Любезно поздоровавшись и признав Лукаса, как «своего человека», он радушно координирует нас и предлагает сесть за столик в центре у панорамного окна, заменяющего целую стену. Отсюда виден Колизей во все его красе. Я настолько поражена зрелищем, что забываю о том, как тут меня не любят. У нас забирают одежду. Но я отдаю пальто и шарф, даже не глядя никуда больше – только любуюсь тем, как на небе зажигаются звезды. Одна за другой – словно по мановению чей-то волшебной палочки. Полная луна нависла над величественным сооружением. Кажется, что я могу протянуть руку и точно-точно коснусь ее. Такая она красивая сегодня: желтая-желтая; светится ярче, чем прежде.
Я складываю руки на квадратном столе, на котором расстелена белоснежная скатерть. Божественная сервировка напоминает о моем статусе и принуждает спуститься на землю. Стараюсь не смотреть по сторонам, чтобы не ловить на себе пренебрежительные взоры. Вдруг Лукас прокладывает рукою путь к моей стороне стола и нежно касается своими пальцами сначала ладоней, потом поднимается выше. Теребит ткань кофты, просит улыбнуться. Ну, и как ему откажешь?..