Готические истории - стр. 21
– Скорее шакалом, – беззаботно сказал я. – У него морда дикого зверя.
Мы обошли деревню по краю и ступили на сырое мягкое рисовое поле. Мы вспугнули стайку бекасов и преследовали ее, пока не перестреляли почти всех птиц, а потом, к нашей радости, услышали шелест крыльев – большая стая уток приземлилась на край джила перед нами.
– Попались, – возбужденно прошептал Колфилд, и мы осторожно подползли к птицам, так что они оказались прямо перед нами: лениво плавали по неподвижной холодной воде, чистили перышки и звали друг друга, наслаждаясь своей мнимой безопасностью.
– Сейчас, – сказал Колфилд, садясь на корточки за кустами. – Стреляйте в самую гущу!
Мы оба подняли ружья, но едва наши пальцы оказались на спусковых крючках, посреди стаи раздался всплеск, птицы взмыли вверх – ш-шух! – и улетели. Колфилд выругался. Я тоже. А потом мы оба обернулись, чтобы посмотреть, что спугнуло уток.
Позади нас на небольшом отдалении стоял факир, которого мы видели во время обеда. Рука у него была в грязи – это он швырнул комок земли в воду, чтобы предупредить уток о нашем приближении.
Колфилд погрозил нищему кулаком и обругал его на беглом хинди, но тот, не меняя выражения лица, отвернулся и исчез в джунглях.
Слова не в состоянии описать злость и разочарование Колфилда.
– Одни ведь шилохвости были – почти все до единой, – сказал он. – И первая удача за сегодня. Подумать только, этот мерзкий факир все испортил. Что за дьявольская проделка!
– Они ведь против убийства любых живых существ, сами знаете, – заметил я, чтобы утешить его. – Да и нам он наверняка хотел навредить – вы ведь бросили в него камень.
– Чепуха! – сказал Колфилд. – Пойдемте, нам надо спешить, скоро стемнеет. Пока есть возможность, я хочу еще попытать счастья за этими пальмами, но слуг можно уже и отпустить, день у них выдался трудный. У вас в кармане еще остались пули?
– Да, и много, – ответил я, и, отправив двух слуг с небогатой добычей назад в лагерь, мы повернули направо и шли молча, пока не увидели воду, поблескивавшую между грубыми стволами пальм, а в ней, к нашему удивлению и радости, множество уток и чирков.
С ружьями в руках мы тихо поползли к воде, едва дыша, чтобы малейшим шорохом не насторожить уток.
Солнце начало садиться, превращаясь в красный шар; тишина опускалась на землю по мере того, как воздух становился все более влажным, и туман расстилался над холодной стоячей водой джила. Сверху доносилось тихое гоготание гусей, потянувшихся на ночлег.
Колфилд взвел ружье первым. Он стал тщательно целиться в самую середину трепещущего облака коричневых перьев.