Город - стр. 22
Зачарованно он продолжал смотреть на ее лицо, на отпечатки его пальцев на ее шее. Внезапно пальцы пронзила острая боль, вскрикнув от неожиданности, он потряс рукой и заметил окурок, упавший на сиденье прямо между его ног. Грязно выругавшись, он смахнул окурок на пол и впечатал его подошвой ботинка. Боль помогла немного прочистить мозги и отойти от шока.
Закашлявшись, он открыл дверцу и неуклюже выбрался из салона на свежий воздух. Не оглядываясь, прошел вперед по обочине пустынной дороги и глубоко вдохнул напоенный предгрозовой свежестью воздух. Буйство стихии пока было еще достаточно далеко, о чем свидетельствовали сухие едва различимые раскаты грома.
Он тупо уставился перед собой, вновь впав в некое подобие кататонии, – все никак не мог поверить, что она мертва, а убил ее он. Он никогда не считал себя буйным или вспыльчивым человеком, даже наоборот, скорее, его можно было охарактеризовать как человека добросердечного, но вместе с тем он никогда не умел прощать, особенно измену и предательство. А она, она… Как спокойно она говорила о том, что нашла другого, как глупо улыбалась, словно в ее словах была хоть доля шутки, как наивно смотрела на него, считая, что он сможет стерпеть все это. Она его не знала, и он не смог. Ярко-алая пелена бешенства накатила на него, заставив целиком и полностью раствориться в чувстве безудержной ярости, ревности и обиды, охватившем все его естество.
Он снова вспомнил, как затрещали ее шейные позвонки, как ее взгляд утратил наивность, наполнившись животным ужасом, как исказилась линия ее губ, которые он так любил целовать… И снова этот треск и тошнотворный хруст ломающейся и уходящей навсегда жизни. Не в силах сдерживать себя, он согнулся, и его вырвало. Его рвало очень долго, едва не выворачивая наизнанку, а где-то вдалеке, но подбираясь все ближе и ближе, гремел гром. Когда спазм прошел, он выпрямился и, ощущая горький привкус желчи во рту, провел трясущейся рукой по своим губам.
Что-то мягко кольнуло его в самое основание позвоночника, отчего ледяные мурашки пробежали по всему телу, – кто-то за ним наблюдал. Прекрасно понимая, что никого в такой глуши нет и быть не может, он тяжело сглотнул и обернулся к машине. Она по-прежнему сидела в авто все в той же позе. Тусклый желтый свет падал на ее лицо, тени укрыли ее глаза, но ему казалось, что ее зрачки двигаются там, в этой темноте, а губы кривятся в пародии на ухмылку.
На некоторые доли мгновения его сердце остановилось, а затем, словно желая нагнать упущенное, сорвалось с места в карьер, с трудом подавив крик, он отвесил себе звонкую оплеуху.