Город - стр. 21
– Блэр! Ну куда ты?!
И я увидел ЭТО… Оно ощупывало всю станцию, плавно приближаясь к моему укрытию.
– Блэр! Ты мой!
Я молчал.
– Молчишь? Хорошо… Я уже рядом с твоими друзьями… Они это чувствуют и боятся, а я люблю страх… Хочешь, я их оставлю в покое? Выходи!
Я молчал.
– Я уже рядом… Я могу схватить их и утянуть во тьму, из которой никто не возвращается! Выходи!
Я сжал кулаки, но молчал.
– Хочешь, я отпущу всех? Выходи!
– Хорошо! – немного подумав, сказал я. – Выхожу!
– Мне это уже не требуется, я знаю, где ты! – рука рывком приблизилась ко мне и схватила.
– Ты мой!
– Но ты обещал! Все будут свободны!
– И я сдержу свое обещание…
Рука тащила меня по непроглядной тьме, я не знал, сколько времени прошло, где я, выбрались ли мой друг и Кэрри, свободны ли дети… Меня перестали тащить, отпустили.
– Зачем я тебе нужен? – крикнул я во тьму. – Зачем?! Кто ты?!
– Я великий Кэрмот! Я и есть… этот проклятый город. Ты слишком много знаешь… Твой друг алкоголик, а детям и подавно некто не поверит. А ты другое, ты детектив, с твоим мнением считаются люди, тебе верят. Я не могу тебя отпустить. – Голос умолк.
– Я могу тебя успокоить. Твой друг и мальчик выбрались, дети тоже свободны… Кэрри обнимает своего отца, не зная, что его мать поглотил подземный мир, и она бродит по бесконечным туннелям, пытаясь найти выход… Которого нет! – Голос вновь умолк.
– Ты выиграл… Но не всегда история заканчивается для всех «хэппи эндом» … Не всегда можно выйти из игры сухим… Не всегда можно выжить в аде… Ты выиграл, но какой ценой? Позволил тьме поглотить себя? Герой? Ты слепец! – Голос умолк… навсегда.
Больше я его не слышал… Я ничего не слышал. Я бродил во тьме, долго и… бессмысленно. Ведь из города великого Кэрмота нет выхода.
Глеб Боярчук
Потереть тебе спинку?.
Уровень адреналина в крови постепенно приходил в норму, нервное волнение и пугающе холодящее сердце возбуждение медленно отступало, оставляя после себя лишь озноб, противным ледяным комом скатывающийся в район желудка.
Его длинные пальцы слегка подрагивали, словно подчиняясь неведомому электрическому импульсу, прокатившемуся по ним несколько минут назад. Осторожно, стараясь не делать резких движений, он поднес почти дотлевшую сигарету к губам и глубоко затянулся. Сквозь сизые клубы сигаретного дыма, витающие в салоне машины, он посмотрел на свои пальцы. Те самые пальцы, что не более десяти минут назад беспощадно сомкнулись на ее шее.
Медленно, боясь того, что может открыться его взору, он повернулся. Она сидела неподвижно: голова чуть откинута назад, каштановые кудряшки в беспорядке разбросаны вокруг бледного лица, рот приоткрыт, так, что мелкие зубы поблескивают в свете одинокого уличного фонаря. Этот же свет поблескивал и в глубоких темных омутах широко раскрытых глаз. Могло показаться, что она впала в какой-то мистический транс, но четкие, пусть еще и не налившиеся болезненно-лиловой синевой отпечатки на ее шее говорили о том, что из этого транса ей уже не выйти.