Город Прокаженного короля - стр. 3
Лакон-Тай был очень богат: в его руках скопились колоссальные богатства его предков, да, кроме того, по обычаю ему доставалась известная доля военной добычи. А так как все походы, в которых участвовал он, заканчивались блестящими победами над врагами, то на долю Лакон-Тая достались огромные суммы.
Но сам он лично смотрел довольно равнодушно на груды золота и драгоценных камней: дороже всего на свете для него была его дочь, так живо напоминавшая ему его почившую супругу…
И вот, когда один за другим стали погибать священные белые слоны, глубокая печаль воцарилась в доме Лакон-Тая.
«Кто-нибудь, какой-нибудь свирепый и беспощадный враг губит слонов, чтобы этим погубить меня! – твердил про себя старый воин. – Покуда еще остается четверо слонов, император не выказывает особого гнева, но если…»
И опять загудел печально священный гонг в храме Ганэши, возвещая гибель священного животного. Это пал уже четвертый слон.
Тщетны были все меры, принятые Лакон-Таем для спасения трех еще уцелевших белых слонов: их окуривали, их натирали различными мазями, их переводили из одного помещения в другое. Целый отряд прислужников стерег их. Ни один стебель травы или пучок листьев, ни одно ведро воды не могло быть пронесено в стойла священных слонов, не подвергшись обследованию. В обязанности магутов, то есть погонщиков слонов, входило отведывать их пищу на тот случай, если кто-нибудь подмешает к ней отраву, и тем не менее двух слонов постигла та же участь, что четырех предшествующих: они пали в одну ночь. В живых оставался лишь один белый слон – и это был последний.
И вот несколько дней спустя в храме, где содержался этот последний слон, поднялась суета: у него проявились уже знакомые признаки близкой агонии. Он умирал…
– Горе, горе Сиаму! Гибель грозит нашей стране! Гнев богов обрушился на нас! – неслись испуганные возгласы.
В полдень того же дня Лакон-Тай, великий и всегда победоносный вождь, стоял на коленях, словно преступник, перед троном императора со склоненною головою и смертельно бледным лицом.
Зал был полон: у трона стояла стража, у стен – толпы царедворцев, за колоннами – все «талапоины», или жрецы храмов Ганэши.
Но казалось, это не люди, а призраки, безгласные тени: никто не смел пошевельнуться, никто не смел промолвить слово…
Был слышен только гневный голос Пра-Барда, глядевшего в упор на Лакон-Тая:
– Собака! Я доверил тебе величайшее сокровище моей страны – семерых священных слонов. Где они? Что сделал ты с ними?
– Боги судили…
– Замолчи, раб! – загремел гневно, почти яростно Пра-Бард. – Ты хочешь свалить на богов собственную вину. Покуда слонов оберегали другие, более тебя верные и честные люди, никто не мог жаловаться на гнев богов. Если умирал один «живой Ганэша», то только от дряхлости. Семь слонов погибло в семь недель! И среди них были совсем молодые!