Горлица - стр. 13

После этих слов мне стало жалко себя, на глаза накатились слёзы, хотел их скрыть и не мог. Дедушка Харрис спокойно смотрел на меня, потом встал, поправил одеяло у меня в ногах и направился к выходу. Сделав пару шагов, обернулся и добавил:

– Ты полежи, отдохни немного. А затем вставай, одевайся, умывайся и спускайся к нам. Все тебя ждут. Твои друзья скучают по тебе. Сегодня же Новый год, и у Анны день рождения. Так что, давай!

Я отвернулся.

– И ещё, – сказал он, подойдя к двери, – но только по большому секрету. Умеешь хранить тайны?

Я хмыкнул невнятно.

– Внучку свою я знаю вдоль и поперёк. Она моей старухе все уши про тебя прожужжала. После смерти бабки твоей только и разговоры шли, что о тебе, и она очень ждала, когда же ты приедешь.

Дедушка Харрис вышел из комнаты. Я остался один на один со своими мыслями.

Чуть погодя раздался стук и осторожно приоткрылась дверь – в комнату вошла моя девочка.

– Там мама твоя пришла, принесла чистую рубашку и бельё. Вот, бери. Я положу их здесь. Ты будешь мыться? – спросила она.

– Да, – ответил я, пряча глаза.

– Ванная напротив. Там всё есть: мыло, шампунь. Ну, сам разберёшься.

Она забрала мои грязные вещи и вышла.

* * *

В ванной комнате я рассмотрел в зеркале свою разбитую бровь и сильно прокушенную нижнюю губу. Раны были хорошо обработаны. «Вот сучка!» – подумал я, но делать было уже нечего. Всё было сделано. Приняв душ и переодевшись, почувствовал себя легче, а спускаться всё равно не хотел. Снизу уже слышался шум, раздавались знакомые голоса. Я тяжело вздохнул, стало понятно, что тянуть больше нельзя. С застывшей гримасой улыбки на лице спустился по лестнице. Народ, обернувшись в мою сторону, тихонько лыбился.

Бабка Герда не удержалась:

– Давай, давай, проходи! Не стесняйся, чего мы у тебя-то не видели? Уж с пяти лет наблюдаем твои закидоны.

– Бабушка! – пыталась одёрнуть её моя девочка.

– И твои тоже, – прогундосила Герда.

Все взорвались смехом. «Какое счастье, – подумал я, – что у её бабки есть чувство юмора». Внимание с меня переключилось, и обстановка сама собой разрядилась.

Выходные были длинными, поэтому никто никуда не разъехался, все, за исключением нескольких человек, были в сборе. В большом доме места хватало всем, а кому не хватило, ночевали у соседей. Мамы моей уже не было. Не дождавшись меня, она ушла. Я прошёл к столу и сел рядом со своими друзьями. Немного перекусив и выпив горячего чаю, мы вышли на улицу погулять. Наконец-то внутреннее напряжение меня отпустило.

– Ну, чего было-то? – живо поинтересовался я.

– А ты что, не помнишь, что ли, ничего? – заржали мои друзья.