Горько-сладкий вкус бересклета - стр. 28
Что вообще нашло на нее?
С этого станется донести на мятежного перевертыша без браслета. Вон какой злой!
– Убирайтесь из этого дома немедленно! – процедил Солсбери с расстановкой, наверное, чтобы такое дикое «животное», как она, поняло его речь.
Ха! Кровь Ханны снова вскипела от негодования.
– А то что? – осведомилась она. – Погоните прочь с собаками как животное?
– Что, если и так?
– В таком случае... – Ханна сама не знала, что именно скажет, но сказать захотелось что-нибудь веское и болезненно-колкое, – сами ответите перед братом за его не родившегося ребенка! – выпалила она на едином дыхании.
И насладилась в полноте ужасом, исказившим красивое лицо графа. Правда, длился восторг вряд ли больше секунды – потом пришло осознание лжи, сорвавшейся с языка.
Но уже было поздно.
– Ты лжешь, мерзкая тварь! – Граф припечатал ее спиной в стену, схватив за подбородок и вынудив глядеть себе прямо в глаза. – Признайся, что лжешь.
Говорить было сложно, так крепко сильные пальцы впивались ей в кожу, блокируя челюсть, но Ханна все-таки отозвалась:
– И тогда точно солгу. Ваш брат – страстный любовник, его семя множество раз изливалось в меня.
Мужские пальцы сжались сильнее и сползли ей на шею с весьма определенным намерением – удушить.
Ханна кляла свой проклятый язык, самоубийственный в данном случае, но прикусить его не могла. Мужчина напротив вызывал в ней горячую неприязнь и жажду сопротивления каждому его слову и действию.
– Ты нарочно соблазнила его, – процедил снова мужчина. – Думала понести от богатого мальчика и привязать таким образом, но не учла самого главного – Солсбери чтят чистоту крови и ублюдков не признают. Если ты вообще говоришь правду... – Он презрительно глянул на живот девушки. Но хотя бы чуть разжал пальцы, позволяя ей судорожно втянуть в себя воздух...
– А вы проверьте, – дерзко отозвалась она, сверкая глазами.
И по тому, как заходили его желваки, испугалась вдруг, что неровен час он полезет ей прямо под юбку. Против воли напряглись бедра, а сердце зачастило сильнее...
– И проверю, – услышала она хриплый голос. – А теперь убирайся.
Куда именно убираться, Солсбери не уточнил, и Ханна, радуясь, что свободна от его хватки, направилась к двери. В конце концов, ничего своего у нее в Рейвен-холл не было... А испытывать дальше и судьбу, и терпение графа у нее желания не было.
– Ты куда? – будто вонзилось ей в спину. Даже морозцем скользнуло по позвонку.
– Убираюсь прочь, как вы и хотели, – в тон ему отозвалась она.
– Не раньше, чем я смогу убедиться, что ты лжешь мне. – И сквозь зубы: – Когда привезут повитуху, тебя позовут. А теперь убирайся на кухню, где тебе самое место!