Горький вкус полыни - стр. 11
- Домина стратига, так это правда, что ты обучаешь свою рабыню грамоте? – сказал он, округлив глаза, однако в его вопросе прозвучало скорее возмущение, чем удивление.
- Да, это правда. И я не вижу в этом ничего предосудительного, – спокойно, с присущим ей чувством собственного достоинства ответила Динамия.
- Дикарка, которая умеет читать и писать на нашем языке! – Дамаст уже не скрывал своего негодования. – Что за ужасная идея?
- Ты забываешься, Дамаст, позволив себе говорить со мной подобным образом, – попыталась одёрнуть его Динамия. – Во-первых, Тавра не дикарка. Во-вторых, образование полезно каждому человеку независимо от пола или социального статуса. И в третьих, в этом доме я сама решаю, чему и как обучать свою челядь. И между прочим, я считаю, что служанка, обученная грамоте, может стать неоценимой помощницей для своих господ.
- Или серьёзной угрозой! – с жаром возразил Дамаст. – Рабыня, которая сможет прочесть личные бумаги господина, узнать его секреты и подробности деловых счетов! Прошу прощения, домина стратига, но, на мой взгляд, ты совершаешь ужасную ошибку. Будь я на месте твоего мужа или сына, строжайше запретил бы подпускать варварку к таблину.
И он взглянул на Тавру с таким презрением, что у той невольно опустились плечи.
Тавра была оскорблена. Она старалась принять равнодушный вид, но чувствовала, что слёзы сжимают горло, уголки губ дрожат и опускаются.
Варварка. Рабыня. Дикарка.
Вот кто она такая для этих людей! В какие бы одежды её ни рядили, чему бы ни обучали, в их глазах она всегда останется дикаркой. От этой мысли сердце Тавры сжалось от боли и ненависти.
Не выдержав, девочка вскочила и выбежала из таблина.
- Тавра! Тавра! – кричала ей вслед Динамия.
Не слушая, Тавра бежала прочь из дома, через крытую галерею, через просторный двор и остановилась только у высокой каменной ограды.
Она слышала, как её звали, и не отвечала. Она спряталась в лавровых кустах, решив дождаться, когда уйдёт «рябой». Но ей пришлось выйти из своего укрытия раньше – во дворе дома появились стратиг Диофант, его сын Стефан и слуга, который вёл под уздцы великолепного чёрного жеребца.
4. Глава 4
Жеребец был и вправду великолепен: тонконогий, с лоснящейся шкурой цвета воронова крыла, с роскошным хвостом; грива, неестественно густая и длинная, небрежно ниспадала ему на глаза, придавая животному разбойничий вид. Грозно раздуваемые выпуклые ноздри и мелькание белков в уголках расширенных чёрных глаз как бы предупреждали об опасности любого, кто захотел бы к нему приблизиться.
Был ли у коня недобрый нрав или его просто нужно было укротить, Стефану только предстояло узнать.