Горький привкус ноября - стр. 5
В зале раздался смех, и Дорофеев тоже улыбнулся.
Располагает к себе публику – хороший ход… засранец!
– Так вот, – продолжил мужчина. – Я не буду ходить кругом да около и скажу все, как есть: сегодня я приехал поощрить лучших из лучших и напомнить, что моя компания и филиалы дают вам хороший шанс на достойное трудоустройство. Вам нужно просто… – он выдержал паузу, осматривая нас. – Дожить до выпуска и блестяще сдать экзамены. Ничего сложного, правда?
Кинул камень в огород троечников и насыпал соль на раны прогульщикам. Специалист!.. Но не смотря на свои слова, он вызвал у толпы нешуточную волну обсуждений.
Дело в том, что у этого человека была сеть ресторанов в нескольких городах, а еще он был партнером в одной очень известной строительной компании, то есть, по сути, он действительно мог предоставить место какому-нибудь юному специалисту в той или иной сфере. В прошлом году таких счастливчиков было четверо, помимо тех, кто ушел работать по договору.
По залу в это время пронесся гул, но тут же стих, как только Дорофеев снова заговорил:
– Ну, тихо-тихо! У вас есть куча времени на то, чтобы обдумать мои слова! А теперь давайте перейдем к тому, ради чего я сюда приехал, – мужчина подозвал из-за кулис девушку с грамотами и какими-то конвертами и перехватил микрофон поудобнее. – Ну что, начнем? – он взглянул в небольшой список. – Андреев Константин Федорович, прошу подняться ко мне.
Дорофеев начал вызывать к себе бюджетников, благодарить за блестящие результаты в учебе, награждал грамотой, конвертиком и жал ладони, а весь этот процесс снимал на фотоаппарат какой-то журналист.
– …Жарова Мария Сергеевна, – назвал мужчина мое имя, но я не сдвинулась с места. Он оглядел зал, бросил вопросительный взгляд на ректора, выглядывающего из-за шторки, и снова уставился в зал. – Жа-ро-ва, выходите.
Подруги уставились на сжавшуюся в кресле меня, а потом сидящая рядом со мной Светка стала меня подталкивать.
– Иди, чего ты сидишь? – прошипела она.
– Не пойду я! – прошипела в ответ. – Не пойду и все!
Светка что-то недовольно буркнула и поднялась, махая Дорофееву рукой.
– Мирон Борисович, она сейчас выйдет, одну минуточку! – крикнула, привлекая к нашему ряду ненужное внимание. – Иди! – это уже мне. – Быстро! А потом еще и объяснишься перед нами за свое поведение! А ну, пшла отседова!
Злить Федорову – себе дороже.
Поднявшись с места, я на негнущихся ногах спустилась в первым рядам, а потом поднялась на сцену, будто на эшафот, чувствуя на себе колючий взгляд Дорофеева. И вот я нутром чувствовала, что он меня узнал!