Голый хлеб. Роман-автобиография - стр. 16
Она сказала мне со злостью в голосе:
– Чего тебе надо? Ты что, заснул? Ты на земле или витаешь где-то в облаках?
Я разочарованно протянул:
– В кофейне больше нет сахара.
– В конце концов, ты что, не знаешь, где лежат запасы сахара. Только этого не хватало… Ты сегодня какой-то странный…. Что с тобой? Я, пожалуй, скажу об этом отцу.
Понурив голову, я пошел за сахаром. Я всегда находил предлоги, чтобы войти в дом, когда Фатима была там одна. Так, я раздевал ее с помощью огня, когда мне этого хотелось. Она привыкла к моим предлогам, а я, я понял причину ее напускного дурного настроения. Обмен взглядами и мало слов. Однажды ночью наши тела встретились для тепла и для игры. Они по очереди накрывали друг друга. Я ласкал ее. А в мыслях я воображал себе, как эта нежная рука со всей силы бьет ее. Наши лица, слившиеся воедино. Ее лицо над моим.
Его назвали Ашур. Это был третий ребенок в семье. Моя сестра Риму уже достаточно подросла, чтобы следить за ним и заниматься им.
А я по-прежнему был в том же месте. Однажды вечером, когда стояла хорошая погода, я выпил вина и принял немного гашиша. Я устроился на террасе кофейни и, не двигаясь, долго глядел на звездное небо. Когда я закрывал глаза, в глазах у меня пленницами оставались несколько звезд.
Хозяин толкнул меня:
– Давай поднимайся. Подай стакан воды вон тому господину.
Я смотрел на него, все еще пребывая в своих грезах. Негодяй. Одним движением он погасил все мои звезды.
– А ты сам, почему бы тебе самому не обслужить этого господина? Ты-то здесь для чего…
Он дал мне пару затрещин и плюнул в мою сторону. Я зашелся от нервного смеха. Кто-то из уже обкурившихся клиентов вмешался:
– Ты что, не видишь, что он пьяный и обкуренный.
Это был мой последний вечер в кофейне. Я ушел в сумрак города, а голова моя была полна птиц. Я не боялся призраков, ни человеческих, ни дьявольских. На какой-то темной улице я погнался за неведомым животным. Должно быть, это была кошка или кролик.
Сразу после праздника Аид аль-Кебир8 я поехал вместе с матерью на реку. Она искупалась и вычистила баранью шкуру. Среди ночи я услышал, как она взывает к Аллаху. Она забыла нож у реки. Ни слова не говоря, я отправился к реке и принес нож, который я держал в руке так крепко, словно сражался с каким-то невидимкой. Словно я… Нет! На другом берегу я увидел какой-то силуэт. Призрак. Джинн. Мне говорили, что в схватке с дьяволом, нож может очень пригодиться. Я вонзил его в землю среди травы и, дрожа, преклонил колени. Я упал, будучи не в силах крикнуть или обернуться. Один неверный шаг, один взгляд назад, и я рисковал быть испепеленным молниями, насылаемыми джинном. Так, спотыкаясь, я бежал до самого дома. Сердце мое билось так сильно, что будто билось во всем моем теле. После этого испытания я сильно заболел. В какой-то момент все решили, что мне уже не выкарабкаться. К моему изголовью пришел шейх. Он был известен тем, что изгонял джиннов, которые вселялись в людей. Он приказал моей матери зарезать черного петуха, принести меня и семь раз обойти со мной вокруг пролитой крови.