Голубые огни Йокогамы - стр. 27

Идзава поднял голову, его лицо пылало.

– Нет! – хрипло вскрикнул он.

– Тогда зачем?

– Я… просто хотел иметь что-то от нее. Но она такая аккуратная, никогда ничего не забывает, она не такая, как другие.

– Другие твои зазнобы?

– Нет!

– Она была не просто зазноба, не так ли? Масахару, не лгите мне. Вы любили ее, так? Вы любили Такако.

Идзава снова отвернулся, на лице – маска боли.

– Поэтому ты и убил ее, так? Тебе было мало нюхать ее трусики. Ты хотел воплотить свои фантазии. Но обломался, верно? Она отвергла тебя, мелкого уродца, и отказ распалил тебя. И ты решил отомстить ей и ее семье. Поэтому ты так усердно поработал над ее мужем?

Идзава вскочил на ноги, он рыдал.

– Нет! – взвизгнул он. – Нет!

– Сядь.

Идзава подчинился. Его лицо перекосила гримаса.

– Где ты был с 14 на 15 февраля?

– На работе, потом дома… Я не помню.

– Не помнишь, что было несколько дней назад? Масахару, есть свидетели, которые видели на месте преступления хромого мужчину – вроде тебя. У тебя был мотив, у тебя нет алиби, мы уверены, что если проведем у тебя обыск, то найдем улики, доказывающие твои преступные действия против одной из жертв. Я могу сейчас выйти отсюда и просто умыть руки. Как думаешь, что с тобой тогда будет?

Ивата расслабил галстук и потянул за другой конец вверх, изображая висельника. Идзава смотрел на него, трясясь от страха.

– Я ни за что не тронул бы ее. Я бы никого не тронул.

– И меня не трогал, да? – Он наклонился к Ид-заве, чтобы тот увидел рану. – Нападение на полицейского, парень. Бегство от полицейского. Вещи убитой в твоей квартире.

Идзава тихо плакал, опустив безвольные, словно увядшие стебли, руки.

– Я ее не трогал…

– Если ты не убивал ее, то что ты делал? – Ива-та наклонился ближе и погладил Идзаву по вспотевшим волосам. Тот закрыл глаза, то ли из благодарности, то ли от отвращения.

– Масахару, – прошептал Ивата. – Просто скажи мне, что ты делал?

– Я фотографировал. О боже. Я ее фотографировал.

– Где? Где, Масахару?

– В университете… Иногда в спортзале… И рядом с домом.

Ивата сел прямо и посмотрел на часы.

– Ты не убивал ее? И не трогал ее родных?

Идзава опустился на колени, у него по шее струился пот.

– Нет, нет, что вы! Я бы никогда не обидел Такако. Ивата выключил диктофон.

– Ладно, Масахару. У меня еще есть к тебе вопросы, и ты обязательно ответишь за свои проступки, – сказал он, указывая на свою голову. – Но пока ты свободен.

Все еще стоя на коленях, Идзава без конца шептал имя Такако и не переставая плакал.

– Похоже, тебе сегодня повезло, – сказал Ивата, поднимаясь.