Голубые огни Йокогамы - стр. 29

Далее в новостях сообщалось о все более вероятной отставке премьер-министра и необычайно холодной погоде.

– Послушай, а кто ведет дело Мины Фонг?

– Морото.

– Он вожак стаи, да?

– Можно и так сказать. Он метит на место Акаси. Начальство его обожает.

Несмотря на позднее время, они постоянно попадали в пробки. Развязки и перекрестки казались щупальцами серого осьминога, освещаемыми белыми и красными огнями. По обе стороны шоссе поблескивали стеклянные бока призрачных бетонных зданий. Бесконечные рекламные щиты, бесконечные окна и пожарные лестницы. Бесконечный Токио.

– Я слышала одно выражение о нашем городе, – произнесла Сакаи. – «Токио – город тысячи городов».

– Ага.

– Как думаешь, может, просто одни из них хорошие, а другие – плохие?

– Возможно, Сакаи. У меня к тебе один вопрос.

– Угу.

– Что случилось с инспектором Акаси?

Сакаи открыла глаза и напряженно посмотрела на него.

– Акаси спрыгнул с Радужного моста^>6. Что тут сказать?

– Ты хорошо его знала? Она отвернулась к окну.

– Просто знала, и все.

Он взглянул на нее.

– Что?

– Да ничего.

– А что ты так на меня смотришь?

– Я не смотрю.

– Почему тебя так интересует Акаси?

– Есть у меня чувство, что он увидел там что-то такое, чего мы не заметили.

– Но об этом была бы запись в деле, разве нет?

Ивата молча проехал улицу Гайен-ниси-дори и свернул налево, не въезжая в квартал Нисиадзабу. Они миновали несколько посольств стран, где правят диктаторы и закон джунглей. Улицы пестрели маленькими барами и киосками с лапшой на три столика. Люди уже выстроились в очередь перед ночными клубами, проститутки закурили призывные сигареты, перед рестораном, оформленным в стилистике Тарантино, толпились туристы.

Ивата остановил машину перед многоэтажкой белого цвета. Она больше походила на недорогой курортный отель, чем на место обитания Сакаи. С другой стороны, представить себе, где она живет, было все равно что попытаться вообразить жилище инопланетянки. Она вышла из машины, потом обернулась и посмотрела на него. Шелестел дождь, и в воде отражались разноцветные огни. Они попрощались скупо, словно за день не случилось ничего особенного.

– Поезжай выспись, инспектор, – сказала Сакаи.

И ушла, постукивая измазанными грязью каблуками.

Я счастлива с тобой.

Прошу тебя, скажи мне слова любви.

Ивате снова приснился тот кошмар, где он падает. Он оставил на ночь окно открытым, и в комнату ворвался дождевой вихрь. В это утро свинцовое небо нависало еще ниже. Боль в голове больше не трубила сигнал тревоги, но, вставая с постели, он все же стиснул зубы. Подойдя к зеркалу, он раздвинул пальцами волосы, чтобы взглянуть на вчерашнюю рану, – и заметил у себя седину.