Годы испытаний. Честь. Прорыв - стр. 13

– А мне что до этого? В своем подразделении командир – хозяин. На то и единоначалие ему дано. А ты что, думаешь воспитать у них любовь к себе? Чепуха это. Командир не девушка, чтобы его любили. Командира должны бояться, и это создает уважение к нему, авторитет.

– А за что же им уважать тебя?

– Как за что? Хотя бы за то, что командовать ими доверили. В военном деле я на несколько голов выше любого из них.

Жигуленко встал, прошелся по комнате.

В дверь осторожно постучали.

– Войдите! – крикнул Жигуленко.

Вошел связной и доложил:

– Товарищ лейтенант, вас командир роты вызывает к себе.

– Что там случилось? – поморщился Жигуленко.

– Дежурный по полку задержал в проходной бойца нашего взвода Чемодурова. Он чуть было не ушел самовольно…

– Это что же такое? Распустились, разгильдяи! – ругался Жигуленко, быстро одеваясь. Встретившись взглядом с Мироновым, отвел глаза в сторону. – Ничего. Я ему покажу! Он и десятому закажет…

В клубе окончились танцы, и толпа людей, хлынувшая шумным потоком, быстро растворилась в ночной тьме. Жигуленко с Наташей долго шли молча.

– Мне кажется, что вы добрая, Наташа, – прервал молчание Жигуленко.

– Я? – В ее голосе прозвучали и удивление и насмешка. – Для кого как… Но бываю и злой…

– Пожалуй, да. Вы помните нашу первую встречу на танцах? За что вы тогда на меня обиделись?

Наташа промолчала. Они подошли к ее дому. Жигуленко, держа под руку девушку, замедлил шаг: ему хотелось еще побыть с ней. Этого хотела и Наташа. Но какой-то беспокойный бесенок толкнул ее, и она решительно сказала:

– Мне пора… Уже поздно…

– Что вы, Наташа! Так скоро? – В голосе Жигуленко звучала обида.

– Мачеха будет ругать… Который час?

– Половина двенадцатого. А мачеха у вас сердитая?

– Всякое бывает… – Наташа раздумывала. Идти домой не хотелось.

Жигуленко продолжал уговаривать:

– Давайте присядем.

Они сели на скамейку у калитки.

– Наташа, вы хорошо танцуете.

– У меня стаж.

– Большой?

– Около года.

– Танцы – буржуазные пережитки. Я за то, чтобы их запретили. – Жигуленко улыбается.

Она видит это по ровным рядам белых зубов.

– А я против.

– Почему?

– А как люди тогда знакомиться будут?

Жигуленко пододвигается ближе, берет руку Наташи. Она осторожно освобождает ее.

– А где ваш друг Миронов?

– Читает, наверно. Чудак. Увлекся Гомером. Стоит тратить время на такие ветхозаветные древности!

– Ветхозаветные? А представьте, я тоже читала Гомера, мне нравятся и «Илиада» и «Одиссея».

– Я тоже люблю читать, но не старину, которая попахивает нафталином.

– Значит, вам не нравятся «Овод», «Спартак»?

– Ну, бывают исключения, иногда и о старине пишут неплохо, – неопределенно отозвался Жигуленко. – Вот хотя бы Байрон. Его «Корсара» я раз десять перечитывал.