Год моего рабства - стр. 34

— Не слышала. И не хочу слышать… А повязка зачем?

— А сама как думаешь?

Я пожала плечами:

— Ведь это Кольеры. Разве имеет значение, что видел раб, который никогда не сможет отсюда выйти? Или… сможет?

Пальмира повела бровями, игнорируя последний вопрос:

— Тоже верно. Но если речь идет о высокородных имперках, то устроители гарантируют госпожам полную тайну. О том, что они делают в этих стенах, не узнает никто и никогда.

Я даже скривилась:

— Прям уж никто?

Пальмира покачала головой, и по всему было видно, что она не лжет. По крайней мере, сама верит в то, что говорит.

— Если такой раб увидел госпожу — раба убивают. Это не шутки.

— А рабыню? Если увидела господина? Рабыням тоже завязывают глаза? — внутри замерло.

Имперка кисло скривилась:

— Это уже по желанию. У кого какие причуды. Но если рабыня во время подобных развлечений увидит госпожу — то убьют и рабыню. Честь высокородных женщин — это совсем другое.

Я снова схватила ее за руку:

— А остальные? Что с остальными? — Я сама не смогла бы ответить, почему этот вопрос так заинтересовал меня. Но хотела знать. — Ведь не может быть такого, что этих высокородных женщин никто здесь не видит. Вообще. Их кто-то встречает, кто-то провожает.

Пальмира дернулась с заметной злостью, освобождаясь от моих пальцев:

— Может. И не такое может.

— Да врешь ты все! Это невозможно. Чтобы совсем никто! Здесь куча народу.

Имперка пожала плечами:

— Если ты внимательная, может, заметила, что практически всегда коридоры пусты? Нет? — Она вздохнула, сокрушенно покачала головой: — Смотрю, тебе лишь бы спорить. Ох, и нахлебаешься же ты здесь… с таким-то нравом. Да и что тебе с этого знания?

Я тоже пожала плечами, копируя ее жест:

— Здесь живут по их правилам. Я хочу знать эти правила.

Пальмира какое-то время смотрела на меня, потом кивнула:

— Может, ты и права. А, может, и нет… Знаешь, я поначалу тоже все понять пыталась. Казалось: поймешь, и выход найдется, как в школьной задачке. Но не отовсюду находится выход, Мирая. Иногда его не существует. Нужно просто смириться. Потому что, пока ты пытаешься что-то понять — это значит, ты на что-то надеешься. — Она многозначительно посмотрела на меня, снова вздохнула и будто сдалась, понимая, что не отстану. Подняла левую руку, стукнула легонько пальцем по навигатору, на котором виднелась подсвеченная белая паутинка линий: — Вот. Самое главное. Ничего здесь нет главнее.

Я с недоумением посмотрела на прибор:

— Всего лишь навигатор. Рано или поздно можно выучить все ходы, если захотеть. Все лестницы. Все повороты. Если надеяться на собственную память и наблюдательность, а не на эту штуку. Я и без нее поняла, что сейчас мы идем не той дорогой. Ты соврала. Куда ты меня ведешь?