Гибкие этничности. Этнические процессы в Петрозаводске и Карелии в 2010-е годы - стр. 47

Категория «локального» также была подвергнута пересмотру. В работах П. Бурдье, А. Аппадураи, Дж. Фергюссона и А. Гупта локальность и регион анализируются как дискурсивные стратегии, связанные с системой властных отношений и политикой доминирования. Бурдье рассматривает понятия «региональное» и «этническое» как объекты «ментальных репрезентаций», «т. е. актов восприятия и оценки, познания и узнавания, в которые агенты инвестируют свои интересы и свои представления» (Бурдье 2002: 49; Bourdieu 1991: 220). Как «относительную и зависящую от контекста категорию» анализирует локальность Аппадураи (Appadurai 1995), а Фергюссон и Гупта обращаются к проблеме использования понятия локальности в конструировании идеи государства как пространственной сущности (Ferguson, Gupta 2002).

Все нарастающая волна ревизионизма категорий национального, локального и этнического связана с новым витком критики эссенциализма, наиболее яркими примерами которой можно считать обвинение социальных наук в склонности к объективации групп, высказанное Брубейкером (Brubaker 2004; Брубейкер 2012), и недавнюю статью Эппа Аннуса, предостерегающего от рисков, связанных с охотой на ведьм эссенциализма (Annus 2015). В этом контексте вполне понятно, что обсуждение национальных, этнических и локальных идентичностей также оказывается под большим вопросом. Если и нация, и локальность – подвижные, конвенциональные и, в первую очередь, дискурсивные категории, зависящие от политических, экономических условий и взаимодействий, то чего ждать от анализа идентичности как формы принадлежности к этим размытым категориям?

Вместе с тем идеи нации, этничности и локальности остаются важными, социально эффективными понятиями, о которых говорят и думают, которые определяют государственную и местную политику, приводят к конфликтам и, в некоторых случаях, к их разрешению, вторгаются в повседневность и влияют на воспритие людьми происходящего вокруг. Выход из противоречия между категориями практики и категориями анализа Роджерс Брубейкер видит в пересмотре исследовательского инструментария. Этничность, раса и нация, по его мнению, «должны быть осмыслены не как субстанции, вещи, сущности, организмы или коллективные личности – к чему нас подталкивает образ дискретных, конкретных, ощутимых, ограниченных и живучих «групп», – но в реляционных, процессивных, динамических, событийных и разукрупненных терминах. Иными словами, этнизация, расизация и национализация должны пониматься не как субстанциальные группы или сущности, а как практические категории, ситуативные действия, культурные идиомы, когнитивные схемы, дискурсивные фреймы, организационные устои, институциональные формы, политические проекты и случайные события» (Брубейкер 2012: 29). Базовой аналитической категорией, как считает Брубейкер, «должна служить не некая сущность – „группа“, а групповость – зависимая от контекста концептуальная переменная» (Там же: 30).