Герцог и я - стр. 2
Вот появилась головка, плечи… Все склонились над извивающейся от боли роженицей и…
И герцог Гастингс убедился, что Бог существует и что Он благосклонен к их семейству. Супруг едва дождался, пока акушерка обмыла новорожденного, тут же схватил его на руки и вышел в большую залу, чтобы показать всем собравшимся.
– У меня сын! – крикнул он, – Чудесный маленький сын!
И пока находившиеся в зале радовались, всхлипывали и поздравляли хозяина, тот не сводил глаз с крошечного существа и бормотал:
– Ты прекрасен. Ты настоящий Гастингс. Ты – мой!
Он был готов вынести ребенка из замка, чтобы решительно все убедились, что родился именно мальчик, но на дворе был ранний апрель, и акушерка забрала младенца и вернула матери. Тогда герцог велел оседлать одного из лучших призовых коней и выехал за ворота, так как был не в силах усидеть в замке и хотел рассказать о своем счастье каждому встречному и поперечному – любому, кто готов слушать.
Тем временем у роженицы никак не унималось кровотечение, врач ничего не мог поделать, она впала в беспамятство и тихо скончалась.
Герцог искренне скорбел о ее кончине. Нет, он никогда не любил ее, и она его тоже, но оба сохраняли друг к другу дружеские чувства. Ему всегда нужен был от нее только наследник, и он его наконец получил. Так что можно было заключить, что она оказалась достойной женой. Он велел, чтобы у ее могильного памятника каждую неделю, невзирая на время года, появлялись свежие цветы и чтобы ее портрет переместили из гостиной в большую залу – туда, где висят портреты самых почтенных членов семейства.
Потом он всецело занялся воспитанием сына.
Впрочем, нельзя сказать, что у него появилось очень много дел в связи с этим, особенно в первые месяцы: ведь ребенка было еще рано учить ответственности за принадлежащие ему земельные угодья и за людей, живущих и работающих там. Герцог это понимал и, оставив сына на попечение няни, отправился в Лондон, где продолжал заниматься тем же, чем до счастливого события, то есть почти ничем, с той лишь разницей, что теперь неустанно говорил о сыне и заставлял всех, не исключая самого короля, любоваться его портретом, который был заказан вскоре после того, как ребенок родился.
Время от времени герцог наезжал в Клайвдон и наконец, когда мальчику исполнилось два года, решил больше не покидать замок, а посвятить себя только сыну, взяв его обучение в собственные руки. С этой целью первым делом был приобретен гнедой пони, после чего куплено небольшое ружье для будущей охоты на лис и приглашены учителя и наставники по всем известным человеку наукам.