Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи - стр. 86

Пожелание «раскрыть свои силы и способности» оказалось весьма кстати. В случайно попавшемся на глаза номере сербской газеты «Будучност» Георгий увидел три стихотворения Любы. Одно сразу привлекло его внимание. «Да, я гордая плебейка!» – называлось оно. То была декларация женщины, которая росла в нищете и темноте, переносила унижения и голод, но не сдавалась, а трудилась и верила в лучшие дни, и теперь имеет право с достоинством заявить:

Люба возвратилась в Софию только в октябре. Как бы ни старался Георгий обеспечить ей более спокойную жизнь, это, как и следовало ожидать, не удалось. Люба окунулась в привычные занятия: работа, домашние заботы, помощь мужу в подготовке материалов для статей и депутатских выступлений. И вновь начались приступы депрессии, сопровождавшиеся слезами и бессонницей.

Документы II конгресса Коминтерна пришли в Софию с большим опозданием. Димитров проштудировал их от корки до корки. Самым главным документом была резолюция об условиях приёма партий в III Интернационал.

Спустя три года после Октября огромные массы людей в разных странах ещё были охвачены революционной эйфорией и с симпатией следили за деятельностью Коминтерна. Недаром в резолюции II конгресса утверждалось, что Коммунистический Интернационал стал в некотором роде модой, появилось много политических течений, желающих присоединиться к нему. Однако это обстоятельство не вызвало безоглядного оптимизма у Ленина. Он считал, что появилась опасность разжижения Коминтерна шаткими половинчатыми группами, ещё не покончившими с идеологией II Интернационала. Кроме того, в некоторых крупных партиях остались реформистские и социал-пацифистские группы, привносившие соответствующие настроения. Поэтому по настоянию Ленина и его соратников конгресс утвердил условия приёма в Коминтерн новых партий, а также объявил обязательства, которые должны взять на себя партии, вступившие в новый Интернационал. Жёсткие требования, отредактированные или написанные с участием Ленина, обозначили глубокий ров между «подлинными коммунистами», готовыми стать беззаветными солдатами мировой революции, и теми, кто не соответствовал нормативам.

Болгарская компартия безоговорочно приняла условия Коминтерна. К 1920 году в ней насчитывалось около 40 тысяч человек, а «Работнически вестник» с его 30-тысячным тиражом стал самой массовой газетой в стране. В то же время авторитет партии широких социалистов неуклонно снижался. Социал-демократы потерпели поражение на мартовских парламентских выборах, получив всего семь депутатских мест, в то время как коммунисты – 51.