Гена Портер и Зловещие Мертвецы - стр. 9
Колька – тоже молодец, тоже флян уволок. А Степен Ильич – целых четыре! Сразу видно – не зря жизнь прожил, набрался опыту. Наш человек, старой закалки. Заслуженный! Не даром у Ильича грамота почетная имеется. Сам, своими глазами видел – на стенке в рамочке висит. С золотыми буквами, росписью и печатью гербовой. Лично, директор завода, в день выхода на пенсию вручил. А грамоты за просто так не дают, тем более – почетные. Где тогда смысл в грамоте, если раздавать их направо и налево? Стало быть, ежели грамота есть – то человеку почет и уважение!
Так мы еще на скамейке в парке посидели, среди своих Тоху помянули, земля ему пухом, а хлеб – солью. Или не знаю я, как там правильно говорится, да днем с огнем кашу не испортишь.
Пришел домой я и сразу спать завалился, даже к Верке не приставал – настолько устамши был. И снится сон мне – дивный-предивный. Будто провели мне в гараж трубопровод с двумя краниками. Один краник откроешь – водочка потечет. Второй откроешь – солянка побежит, только успевай тарелку подставляй. И сидим мы в том гараже обычной компанией – я, Колян и Степан Ильич. Втроем, стало быть, без Тохи. Оно и понятно – откуда Тохе взяться, ежели он мертвый совсем? Да не так мертвый, как Ленин, который и ныне живее всех живых, а насовсем мертвый. Такой мертвый, что мертвее и не бывает, как мясо в колбасе.
Беленькой в стаканы набрали, солянки полные тарелки навалили, хвать – а хлебушка-то и нету! И как ты мне прикажешь солянкой без хлебушка харчеваться? Разве ж можно так – солянкой, да без хлебушка? Это ж как бутерброды с колбасой, но без хлеба. Вроде как – вкусно, но не хватает чего-то. Да и масло некуда мазать, коли хлеба нету, если только сразу на колбасу. Только не держится на колбасе масло, потому как колбаса жирная и масло – тоже жирное, вот и не липнут друг к другу. А на хлебушке отверстия специальные приделаны, чтобы что угодно положить на него можно было – и прилипнет намертво. Хочешь – масло, а хочешь – горчицу. Да хоть медом намажь – все одно, на хлебе лежать будет и никуда не денется.
Стало быть, начали мы кумекать. Прямо там, во сне, думу думать. Я собой возгордился прямо! Это ж какой я мужик дюже умный, что не только наяву, но и во сне думу думать могу! Вот кого в начальники ставить нужно, а не всяких там Петровичей, которые в начальники лишь оттого пробились, что рожа круглая, как квадрат, и ушей из-за щек не видно. По уму-то давно никого в начальники не ставят, только по роже судят.
О том мы думу думали, кого бы за хлебушком отправить. Вдруг – глядь, Тоха пришел.