Где я - стр. 18
Он идет на кухню и продолжает оттуда:
– Жизнь, Аньес, настоящая жизнь!
Я слышу, как он бьет по стенам кулаками. Так что мы впервые оказались не Единым Существом, а двумя разными – с разным представлением о счастье. И что мне думать о себе, о Жюсте, обо всем этом? Он молча проходит мимо и запирается в ванной. Гораздо позже выходит оттуда, уже свежий, успокоившийся и прижимает меня к себе.
– Ну хватит, Мамочка, я сорвался, и было из-за чего. Но все-таки не собираемся же мы испортить такие прекрасные дни!
Меня заливает теплом его тела, успокаивая мое отчаяние.
– Аньес, ты спишь, свою мельницу проспишь[3]… – добавляет он, – полу-напевая, полунашептывая.
Целует меня. Я возвращаю ему его поцелуи, слишком счастливая, что все улаживается.
Солнце сияло до конца выходных. Жюст был доволен. Катался с утра до вечера. Я смирилась и терпеливо ждала его в шале.
В первый день он еще побуждал меня выйти прогуляться:
– Пройдемся по деревне, хоть чистым воздухом подышим!
Меня это не соблазняло. Он настаивал:
– Тебе тут будет одиноко.
Я отвечала, что люблю одиночество. И не лгала. «Опасность не в одиночестве, а в отчуждении», – добавила я, но он был уже далеко. Так уж повелось у нас с Жюстом: важнейшие слова всегда приходили или слишком рано, или слишком поздно.
Я провела эти три дня, заточив себя в спальне. Лежала в постели вплоть до наступления темноты и возвращения Жюста. Он быстро принимал душ и что-нибудь готовил, чтобы перекусить на скорую руку, предупреждая: «Это для нас двоих, Мамочка». Потом начиналось самое лучшее и длилось несколько часов, после чего я отключала свой мозг и снова погружалась в пустоту.
В понедельник вечером мы снова сели в поезд. Я наблюдала за Жюстом, который дочитывал свою книгу, думала о нем, но это была плоская, бесплодная мысль. По дороге к квартире сильно дул ветер, как в день нашей встречи. Жюст оставил вещи, потом взял боксерские перчатки и направился в спортивный зал. «Главное, не жди меня, – сказал он, уходя. – И мужайся насчет завтрашнего дня!»
Я смотрела, как он удаляется своим легким шагом. Мне хотелось присоединиться к нему, чтобы он увлек меня за собой силой своей тяжести, но не сдвинулась с места. Похолодела.
Хозяин дал мне выходной неслучайно: в следующий вторник в соседней высотке начинался гигантский конгресс – «международного масштаба», уточнил он каждому из официантов. И, чтобы подготовить нас к испытанию, собрал войска на рассвете. Успех операции зависел, по его выражению, от нашей способности «убивать мертвое время», другими словами, мы не должны простаивать ни минуты. Он говорил быстро, отрывисто, иногда останавливаясь и проверяя, внимательно ли мы его слушаем. А я все думала о его словах: как можно убить что-то уже мертвое?