Гангрена Союза - стр. 20

Когда вывесили объявление, около него сразу образовалась давка. «Отщепенцев» любили.

– Какая это скотина донесла Тормашеву?

– Да он мог и сам подслушать передачу. Гремело-то во всю мощь и на всех этажах.

– Не мог он сам! Он бы тогда давно уже шум поднял.

– У приемников сидели все. И накажите всех! Всех, кто не донес. Слабо?

Гарик Тормашев обладал формальными правами, и время от времени мешал студентам жить. Но, странно, никто не относился к нему враждебно, почитали за фанатика и немного святого. Он был из другого лагеря, но честен и незлобив.

«Явка обязательна» никого на самом деле не обязывала, но зал был переполнен. Согревала надежда повлиять на голосование. Как-то студенты уже выиграли противостояние с верхами. Однажды, когда они объявили забастовку из-за некачественной пищи в столовой, приехал представитель райкома и на общем собрании бросил им, что они не советские люди. В те времена это заявление выглядело, как оскорбление. Тогда зал, молча, встал и вышел. Посланник власти остался в зале один, вместе с приспешниками.

Ведущий вкратце указал, что проступок обвиняемых усугубляется еще и тем, что одна из студенток, Минаева, не вернулась после турпоездки в Югославию. При этом выяснилось, что Борова и Коров были с Минаевой знакомы. Это заключение вызвало смешки в зале. Девушек в Институте было так мало, что их знали абсолютно все. Ведущий сообразил, что привязать к делу бегство Минаевой не прокатит и дал слово председателю студсовета Гарику Тормашеву.

– Товарищи, – выразительно обратился он к аудитории. – Я доложу вам свою точку зрения о деяниях этих, с позволения сказать, студентов.

– А мы его знаем!

У Тормашева был стойкий характер, и он не обратил на голос никакого внимания.

– Сейчас, когда Родина прилагает все силы, чтобы сделать из нас классных специалистов, мы должны внимательно следить за чистотой наших рядов. – Тормашев пришел в институт после армии, где за время срочной службы, не имея специального образования, умудрился дослужиться до старшего лейтенанта. И он до сих пор осознавал себя в строю. – А что мы видим на примере этих отщепенцев? Это подпевалы врага, агенты заграницы. В зале присутствуют девушки, наши подруги, и я не могу при них охарактеризовать их поступок правильными словами.

– А ты помолчи, – посоветовали ему.

Ведущий шикнул в зал и поощрительно кивнул Тормашеву. Тот невозмутимо продолжил: