Гадкий гусенок - стр. 16

Тем сильнее я обрадовалась, увидев, что в назначенный день графиня прислала за мной карету.

Наверное, вся наша улица смотрела, как подъезжает к крыльцу пузатый экипаж с гербом – золотыми коронованными львами на красном поле, как поводят боками откормленные гнедые, как лениво подбирает поводья дородный кучер. С запяток спрыгнул слуга в красно-желтой ливрее, забрал мой сундучок и распахнул дверцу кареты.

Тетя Люсиль обняла меня и перекрестила, затем я перешла в могучие объятия Серпентины. Она, не скрываясь, рыдала и трубно сморкалась в передник. Мне стало неловко, и я поскорей нашла глазами мсье Паскаля, который улыбался из окна на первом этаже.

Вся улица высунулась из окон, провожая экипаж до поворота.

Я съежилась на сиденье, будто сверчок, посаженный в коробку из-под духов – обтянутые выцветшим зеленым дамастом стены источали причудливую смесь пачулей и мышиного помета – и немилосердно тряслись, с грохотом подскакивая на неровных булыжниках мостовой. Миновав улочки левобережья, где карета чудом не ободрала бока о тесно стоящие дома, мы свернули на улицу Дофина. Стало пошире, почище и куда оживленней – чувствовалась близость Нового моста. Подъехали к набережной. Через перекресток тащились длинные возы, тяжело нагруженные пирамидами бочек.

Карета остановилась. Пахнуло речной водой и гнилью. Резкие крики чаек на мгновение перекрыли гул толпы на перекрестке. Я подобралась поближе к окну: серые волны Сены вдруг уколол солнечный луч, набросил кружевную сияющую сеть на низкие борта баржи, что неспешно втягивалась под Новый мост. За баржей следовала другая, третья – минуя остров Сите, целая вереница везла куда-то неошкуренные бревна. Рядом, словно пажи, приплясывали на волнах щепки и куски коры.

Вот последняя стайка щепок скрылась под мостом, а наверху раздался негодующий вопль – с одной из подвод на дорогу покатились бочки. Началась суматоха, ругань, возчики принялись вновь собирать их в пирамиду.

Я уставилась в другое окно: прямо на перекрестке, пользуясь затором, расставляли ширму кукольного театра бродячие артисты.

Над ширмой поднялся замок из картона. Высокий скрипучий голос, какой бывает только у комедиантов и пономарей, завел песню про барабанщика и королевскую дочь.

К замку по зеленому полю двинулась кукла-перчатка – солдат с барабаном через плечо и пунцовой розой во рту.

Вокруг артистов уже собралась толпа. Я высунулась из кареты, чтобы разглядеть представление – ведь все равно заняться больше нечем. Принцесса с длинными желтыми косами выглянула из башни.