Франкфурт 939 - стр. 69
– Податливый мальчишка.
– Именно. Восстание в самом разгаре, Генрих – его символ и цель, а теперь и Лотарингия с нами. Я им не нужен, и без меня доведут до победы. Оттон уже паникует, отправил Фридриха с предложением о перемирие.
– Что он пообещал, когда переметнулся?
– Убить Оттона.
– Исполнил? Нет! Покушение провалилось. Он сам нашёл убийцу, так? Что потом? Потом гвардейцы ловят язычника на попытке зарезать принца. Кто-то, может, и скажет: Да это Оттон решил отомстить, – но Генрих знает, что брат его не убьёт. И на кого он подумает?
– Не на меня же.
– А на кого ещё?
– На Фридриха.
– Который сейчас с ним и, наверняка, рассказывает, как ему жаль, ведь он не хотел подсылать убийц к Оттону, это всё злой герцог Эбергард его надоумил. И тут во Франкфурт приезжает гвардеец Манфред. Той же ночью погибает Юсуф, который отправился на встречу со священником, а тот – вот совпадение – испарился. Руперт подчиняется архиепископу, да и привязался он к Генриху, они много общались.
– С твоих слов – все вокруг против нас. Нельзя же рубить головы лишь по подозрению. Слишком уж много «если». Может, Руперт и не причём. Этот Пипин тоже встречался с Генрихом.
– Он не из Культа. Откуда простому святоше знать, кто предоставляет нам убийц и как с ним связаться?
– Священники бывают в трущобах, у них там церковь. А о Вигерике разве что глухой не слышал. Он и рассказал про Юсуфа. Да и Руперт мог сболтнуть лишнего.
– Разумное предположение, если не знать, что Юсуф мёртв, викарий нервничает, а Пипин пропал и теперь его по всему городу ищет храмовник.
– Постой-ка, храмовник Рене?
– Да.
– Бернард и Адалар в донесениях о нём сообщают. Он просил не выпускать из города никого из священников и любого с крупной суммой на руках.
– Про деньги я не знал, – задумался Гунтрам. – Ну да, с убийцами ведь благословеньем не расплатишься. Как заставить молчать человека, которому известна твоя тайна?
Эбергард провёл пальцем по горлу.
– А если этот человек не дурак и понял, что его ждёт? У него куча денег и вся жизнь впереди. Я бы на его месте слинял. Однако ночью город заперт, а утром стража у ворот и в порту наготове. Вот почему викарий бледный, а по городу шарит храмовник. Нужно его разыскать и тогда гадать не придётся.
Стук, двери распахнулись, в кабинет ворвался Бернард.
Как много складок на тунике. Почему он носит этот нелепый доспех с открытой грудью? От чего он защищает, от безвкусия? Носил бы тогда уж церемониальную кольчугу. Её разглаживать не нужно. А, нет, он бы тогда надел поверх сюрко, а с ним всё те же хлопоты.