Формула от смерти - стр. 5
Людмила Александровна, словно специально, не обращает внимания на то, что мне мешает солнечный свет. Она спокойно садится и берёт двумя руками ручку.
– Ну, что? – говорю, прерывая напряженное молчание, которым она любит нагнетать перед тем, как начать пилить. Я, конечно, знаю что, но и обсуждать это нет никакого желания.
– И не пытайся состроить из себя ничего не знающего дурочка, Руслан Михайлович. Ты прекрасно знаешь, зачем я тебя позвала.
Она замолкает. Чувствую на себе её ожидающий пристальный взгляд. И что она от меня ждёт? Исповеди? Ее не будет. Ответного взгляда? Тогда пусть закроет жалюзи.
Словно услышав мои мысли, она встает и закрывает жалюзи, наконец позволяя мне поднять глаза. Затем выходит из-за стола и встаёт передо мной, оперевшись руками на стол.
– Что случилось, Руслан? – ее голос становится более спокойным и даже нежным, что вызывает раздражение. – Он же твой лучший друг. Я не понимаю…
– Он не мой лучший друг, – перебиваю, наверное, слишком грубо, но мне плевать.
Людмила Александровна опускает глаза, пальцами задумчиво стучит по краю стола.
– Хорошо… – недовольно растягивает слово и заходит обратно за стол. Садится, снова взяв ручку, и продолжает говорить все больше и больше поднимая голос: – Сколько раз я тебе говорила, что драка не способ решения проблемы? Я уже даже не знаю, что ещё тебе сказать. Тебе семнадцать лет, Руслан, а ты ведёшь себя как маленький – дерешься с каждым, кто не угодит. Надо сдерживать себя. Что ты там со всеми поделить не можешь? Девушку что ли?
Я смотрю на директора и понимаю, что даже если бы хотел ответить, то не смог бы – я не знаю причины нашей драки. Коля толком не объяснил, из-за чего перед всей школой оскорбил меня и моих родителей. Я никуда не «лез» и ничего не делал, чтобы можно было наговорить про меня такого. Возможно, кто-то что-то ему насплетничал, но Коля никогда не верил сплетням. Он, по сравнению со мной, всегда отличался рассудительностью и хладнокровием – его не так легко вывести из себя. И я не знаю, что же все-таки заставило его возненавидеть меня?
Замечаю, что Людмила Александровна всё это время, пока я размышлял и пялился в одну точку на полу, молчала.
– Руслан, я, конечно, понимаю, что мои слова в одно ухо влетели, в другое вылетели, но на этот раз я простым выговором не ограничусь.
Становится интересно. Директриса придумала что-то новенькое?
– Мне придётся тебя наказать. Раз ты ведёшь себя, как маленький, то и нести наказания будешь, как маленький.
И что, в угол поставит? Сладкого лишит? Или что хуже – отшлепает?