Флора. Тайны римской куртизанки - стр. 3
- А в этой долии хранится вино, которое может соперничать с любым италийским и даже с прославленным хиосским, - говорил Ветурий, поглаживая шероховатую поверхность высокого глиняного сосуда. – Когда наливаешь его в чашу, оно искрится подобно окрашенным розовоперстой Авророй каплям росы, его аромат превосходит изысканные запахи самых ценных благовоний, его вкус... Поистине, этот напиток просто божествен, клянусь Бахусом!
Заметив Аннию, с улыбкой (надо же, вилик – и какое красноречие!) наблюдавшую за ходом сделки, Ветурий поспешил к ней.
- Вот увидишь, домина*, они непременно согласятся с моей ценой, - довольным голосом произнёс он, потирая ладони. – Схватка будет долгой и упорной, но я, клянусь Меркурием, дешевле не отдам и заставлю их сдаться!
Анния не успела ответить на его пылкие заверения. По дороге между оливковой рощей и виноградником быстро катилась и уже поворачивала к усадьбе, сверкая посеребренной упряжью, щегольская двухколёсная повозка – бига; Анния узнала выезд своего адвоката.
- Прошу сюда. – Губы Аннии раскрылись в радушной улыбке. – Рада видеть тебя, благородный Гай Клавдий! Давно ты не был у нас... Надеюсь, ты с добрыми вестями?
- Путь сюда был нелёгким... Такая жара! – Вслед за адвокатом в атрий* вошёл человек, который не понравился Аннии с первого взгляда: оттопыренные уши, выступающая челюсть, длинный красный нос; кроме неприятной внешности, он обладал резким, лающим голосом и грубыми манерами.
Не понравилось Аннии и то, как деловито он осмотрел атрий, заглядывая во все углы, и то, как он обратился к ней: держался так, будто не она была хозяйкой поместья, а он принимал – притом неохотно – её у себя.
- ...Вот никак не могу привыкнуть к обнажённым мужикам и девкам в атрии, - говорил незнакомец, бегло и без всякого интереса разглядывая собрание скульптур. – В доме моего отца всё было как в суровые времена Цинцинната... Ныне атрий без статуй – признак необразованности, дурного вкуса. А разве нагое тело, к примеру, этого пастуха, который опирается на дерево с ползущей по нему ящерицей, это хороший вкус, а?
- Называя Аполлона Савроктона – одно из лучших творений Праксителя* – пастухом, человек выдаёт отсутствие у него не только вкуса, но и образования, - заметила Анния сдержанно, хотя и была поражена невежеством спутника адвоката.
Тот нисколько не смутился: казалось, он даже не слышал её слов.
- Воду в имплювии* давно не меняли – в воздухе запах плесени. – Он остановился посреди атрия; в голосе звучал обидный для Аннии упрёк. – Я, будь моя воля, первым велел бы высечь нерадивого вилика. Да и остальные – куда смотрят?!