Флора. Тайны римской куртизанки - стр. 2
Виллой Приют Сильвана, расположенной неподалёку от болотистого озёрца с зарослями тростника, у подножия одной из тех лесистых гор, что напоминают зелёное море с застывшими волнами, в течение многих лет владел род Сильвиев. Сейчас уже никто не помнил, откуда пошло название виллы: ведь слова Сильван и Сильвий имели общий корень – «silva» - лес. Прочные, не тронутые столетиями стены дома сохранили древнюю – ещё со времён Дионисия Сиракузского - кладку и обладали своей историей и своей силой, как неповторимая в своей красоте сицилийская земля. Внутреннее же расположение комнат было выдержано в традиционном италийском стиле и образовывало естественное единство – воплощение римского уклада жизни. Прибывший из Италии в числе первых колонистов, новый владелец виллы счёл своим долгом не только установить в ставшей его собственностью порядки Рима, но и перестроить всё, что казалось ему чуждым. Прошли годы, и теперь Приют Сильвана был уже не богатой римской латифундией, а почтенного возраста усадьбой, где однажды всё изменилось. Всё изменилось в тот скорбный день, когда Дамид, врач Тита Сильвия, выйдя из его кубикула*, громко сказал: «Он прожил». Последний из сицилийских Сильвиев угас, как свеча.
Облачившись во вдовью столу, Анния почувствовала себя слабой и беззащитной. Но – хвала богам! – не одинокой: Сильвия, единственная дочь, была её надеждой и отрадой.
Анния глубоко вздохнула и лёгким движением смахнула со лба капельки пота. В покоях дома было душно; воздух, казавшийся липким и осязаемо плотным, словно смягчал все краски и звуки. Последние дни лета и наступившие осенние выдались на редкость знойными – это была ещё одна причина для беспокойства. У соседей-латифундистов – куда ни кинешь взгляд – повсюду бледная желтизна жнивья вперемешку с тёмными полосами вспаханной земли; у неё же, хозяйки Приюта Сильвана, хлеба до сих пор стояли неубранные: не хватало рабочих рук. Для покупки новых рабов не было денег: вся выручка за оливки и фрукты уходила на самые необходимые домашние нужды.
В предзакатное безмолвие неожиданно вторгся грубый голос:
- Знайте, почтеннейшие торговцы, что вина, лучше того, какое вам предлагают на вилле Приют Сильвана, не найти во всей Сицилии: от Лилибея до Сиракуз, от Мессаны до Геллы!
Анния вышла из дома и направилась к хозяйственным постройкам – длинному ряду амбаров, давилень, загона для скота и эргастула*. Вилик в это время как раз скрылся в глубине винного погребка вместе с заезжими торговцами, и его громкий голос был слышен даже во дворе. Он расхваливал как виноградное, так и плодовое вино – и при этом не переставал торговаться.