Фиеста (И восходит солнце) - стр. 21

. С другой стороны, он не злился, если проигрывал. Когда же он влюбился в Бретт, то стал играть из рук вон плохо. Его побивали даже те, кого он раньше обыгрывал в два счета. Но он держался молодцом.

Так или иначе, мы сидели на террасе кафе «Селект», а Харви Стоун только что перешел улицу.

– Идем в «Лилу», – сказал я.

– У меня встреча.

– Во сколько?

– Фрэнсис будет здесь в семь пятнадцать.

– Вон она.

Фрэнсис Клайн приближалась к нам через улицу. Она была очень высокой девушкой и шагала весьма энергично. Она помахала нам и улыбнулась. Мы смотрели, как она переходит улицу.

– Привет, – сказала она, – я так рада видеть тебя, Джейк. Я хотела поговорить с тобой.

– Привет, Фрэнсис, – сказал Кон и улыбнулся.

– А, привет, Роберт. И ты здесь? – сказала она и затараторила: – У меня все наперекосяк. Этот вот, – кивок в сторону Кона, – не явился домой к ланчу.

– Я был не обязан.

– Ну разумеется. Но ты ничего не сказал об этом кухарке. Затем мне самой надо было на встречу, а Паулы не было в конторе. Я пошла ждать ее в «Ритц», а она так и не пришла, и у меня, конечно, не хватило денег на ланч в «Ритце»…

– И что ты сделала?

– Ну встала и вышла. – Она пыталась изображать шутливый тон. – Я всегда держу слово. Но других таких, наверно, уже не осталось. Пора бы мне это усвоить. Ладно, как твои дела, Джейк?

– Прекрасно.

– Ты привел прекрасную девушку на танцы, а потом ушел с этой Бретт.

– Она тебе не нравится? – спросил Кон.

– Думаю, она само очарование. Ты так не считаешь?

Кон ничего не сказал.

– Слушай, Джейк. Я хочу поговорить с тобой. Отойдем в «Дом»? Ты ведь побудешь тут, Роберт? Идем, Джейк.

Мы пересекли бульвар Монпарнас и сели за столик. Подошел мальчишка с «Пэрис-Таймс», я купил одну и раскрыл.

– В чем дело, Фрэнсис?

– Да ни в чем, – сказала она, – только он хочет бросить меня.

– Как это?

– Ой, он всем говорил, что мы поженимся, и я сказала маме и всем, а теперь он не хочет.

– В чем дело?

– Решил, что еще не нагулялся. Я знала, что так и будет, когда он улетел в Нью-Йорк.

Она вскинула на меня свои ясные глаза, отчаянно пытаясь сохранять непринужденный вид.

– Я не выйду за него, если он не хочет. Конечно, не выйду. Я теперь ни за что за него не выйду. Но вообще-то мне кажется, что уже поздновато отступать, после того, как мы ждали три года и я только что получила развод.

Я ничего не сказал.

– Мы так собирались это отметить, а вместо этого только устраиваем сцены. Так по-детски! Кошмарные сцены, и он плачет и умоляет меня быть разумной, а сам говорит, что просто не может.

– Паршивая ситуация.

– Да уж, ситуация паршивая. Получается, я угробила на него два с половиной года. А теперь даже не знаю, захочет ли кто-то жениться на мне. Два года назад я могла бы выйти за кого угодно, в Каннах. И старички, хотевшие жениться на какой-нибудь цыпочке и остепениться, проходу мне не давали. А теперь я сомневаюсь, что найду кого-нибудь.