Фантазерка - стр. 33
– Что разбросали вещи-то? – спросила она, когда гости уселись за стол, попросив чаю. – Вывезти хотели, оно упаковано было, а теперь повыкинуто.
– Вы, пожалуйста, одежду, сумки, обувь, украшения куда-нибудь… – начала Марина и замолчала.
– Раздайте или выбросите, – пришла на выручку Лена.
– Письма и альбомы с фотографиями… – продолжила Марина и снова заткнулась.
– Увезем, – сказал Антон. – Потом, когда-нибудь… может быть… займемся откапыванием корней. Или наши дети.
– Собственно, – вступил Андрей, – мы искали только одну шкатулку, деревянную, темно-коричневую, с замком. Не нашли.
Баба Катя неожиданно ахнула, руками за лицо схватилась, на стул плюхнулась и забыть-забыла про странное поведение молодых.
«Старушка про наше наследство проведала и стащила (сперла, умыкнула, зарыла в саду, детям отослала, в банковскую ячейку положила)», – в разных вариантах схожая мысль посетила наследников Эмилии.
– Баба Катя! – потребовал Антон. – Была шкатулка?
– Как же, завсегда у нее в светелке, где жила Эмиля, на подоконнике стояла.
– Вы ее стырили, скажите честно? – тоном доброго следователя, извиняющего поведение преступника, спросила Лена.
– Как можно? Господь с тобой!
– Но сейчас шкатулки нет? – уточнила Марина.
– Нет.
– И куда она делась? – нетерпеливо спросил Андрей.
– Сгорела.
Почему-то никто не воспринял «сгорела» буквально – в огне погибла. И смотрели на бабу Катю как на воровку, имеющую снисхождение по совокупности добрых дел.
– Чего уставились? – фальцетом проверещала баба Катя. И стало понятно, какой она была в прежней жизни, до смерти мужа. Нормальной женщиной, с эмоциями, без монастырской терпимости. – Думаете, я не уговаривала? Я ли не хватала за руки Эмилю? Она самогонки перепилась, я предупреждала про крепость. «Сжечь! – кричит. – Этот… Толстой? Грибоедов? Вспомнила! Гоголь сжег, и я уничтожу!» Так по листику выдирала и в печь кидала. А раньше говорила, опубликуют – это значит в книжке напечатают – мои внуки миллионщиками станут.
– Баба Катя, вы не волнуйтесь, – мирно сказала Лена. – Никто вас не обвиняет.
– Как же! На физии свои посмотрите. Нашли, прям, злодейку. Ваша Эмиля через день на постель дула, а я стирала. Клеенку подстелю, чтоб хоть матрас не пачкать, она вытаскивает и ругается, и меня как крепостную воще…
– У бабушки был сложный характер, – мирно сказал Андрей. – Мы вам очень благодарны за поистине самоотверженный труд.
– Вы героиня! – сказала Лена.
– Христианской доблести женщина, – подхватила Марина.
– Нам бы таких бабушек! – воскликнул Антон.
Баба Катя подошла к буфету, открыла дверцу, достала бутылку от импортного коньяка, заткнутую пробкой из газеты, зубами пробку вырвала, плеснула в стакан своего зелья, выпила. Секунду постояла, прислушиваясь к прохождению самогона по пищеводу, расслабилась, помягчела, сняла напряжение.