Эй, смотри не влюбись! - стр. 24

Кстати, о нем.

Я всплываю на поверхность и жадно вдыхаю, успокаивая раздраженное горло, даже трезвею. Все возвращается в прежний ритм. Гайка кричит на меня снова, усердно брызгается. Я искаженным сознанием отмечаю, что на ее лице нет ни грамма косметики, а белая майка насквозь промокла, и под ней проступают твердые соски. Она не визжит, что прическа испорчена – дикая в своем гневе. И охеренная.

Схватив за шкирку, я тащу ее к краю бассейна. Выбираюсь и подаю руку, но она подтягивается и самостоятельно усаживается на высокий бортик. Мы сидим, оба смотрим куда-то в пустоту. Молчим, словно мы и правда на одной волне.

Прямо по курсу возникает шатающаяся Диана, которая сверкает ярко, но разбазаривает свет задешево.

– Чем я хуже? – спрашивает Гайка несдержанно, порывисто, не сводя глаз с Ди.

Я не ошибся, она такая же разбитая, как я. Сейчас ясно вижу это. Что-то внутри толкает меня заговорить, как бы ни сдерживался.

– Мы давно знакомы с Ди. Я хорошо ее знаю. У них точно ничего серьезного, если ты паришься о своем друге.

Язык не поворачивается сказать всю правду. Я понятия не имею, какие цели преследует кучерявый, и не хочу давать девчонке ложных надежд. Какой дурак так долго продержится рядом с ней, ничего не предприняв? Пусть сами разбираются, я умываю руки.

Гайка смотрит на меня странно и, кажется, хочет еще что-то сказать, но внезапно тишина бьет по ушам – музыка смолкает.

– Вечеринка окончена. – Мы с девчонкой одновременно оборачиваемся на голос.

Ну привет, пап.

10. Глава 10

Яся

Народ, как по волшебству, растворяется в воздухе. Хохот и громкая музыка сменяются скрипящей тишиной. И только с шоссе доносится приглушенный расстоянием шум автомобилей.

Кирилл резко встает, я – за ним. Прячусь у него за спиной и наблюдаю, как ладони Скоморохина сжимаются в кулаки, а его руки полосуют веревки вен. Я трясу головой, чтобы избавиться от наваждения, встаю на носочки и осторожно – читай трусливо – выглядываю из-за его плеча.

Глеб Борисович подходит не сразу. Он, будто хищник, что дает жертве осознать незавидную участь и смириться с концом. Двигается медленно, я даже зажмуриваюсь. Хорошо знаю старшего из Олейников, помню, что он был довольно жестким с Маратом. С замиранием сердца я жду чего-то страшного, голову в плечи вжимаю.

Жду, но ничего не происходит.

– Соседи вызвали полицию, – спокойно, даже как-то устало поясняет отец Кирилла. – Такими темпами с помощью тебя и Марата я им скоро новое отделение отстрою.

Удивлена, что слышу сарказм в голосе мужчины.

– Надеются, мы решим этот вопрос без них. Так ведь?