Если бы черёмуха умела петь, она бы пошла в караоке - стр. 16
Под строчку You’re gonna be so lonely я бреду к бару за бокалом красного вина. Конечно, мне известна эта песня. Не могло быть иначе: чтобы меня не преследовали воспоминания, даже когда я хочу послушать музыку и отвлечься от них. Эта песня упоминалась в «Тошноте» Сартра, которую ты так любишь. И я помню, что заслушивалась ей тем летом, когда мы сели в поезд, раскалённый ненормально жарким для Северного города солнцем. Воздух в вагоне был настолько горячим, что обжигал лёгкие с каждым вздохом.
Я тогда купила себе пломбир с лунной крошкой, и он за минуту растаял у меня в руках. Мы вместе смеялись над тем, как белая жижа расползается по ладони, капает на коленку, а с неё – на пол. Вот как тогда всё было просто. Сейчас бы я от такого не рассмеялась. Не знаю, что вообще теперь способно меня рассмешить.
Помню, поезд мчался вдоль зелёных деревьев и жёлтых развалин некогда прекрасных домов. Пассажиры сходили с ума от духоты. Одни смеялись нарочито громко, другие плакали как-то особенно печально, а кто-то и вовсе читал вслух Бодлера.
Мы вышли на маленькой станции, взяли две бутылки вина и отправились к заливу. По пути обворовали куст малины, уж больно пышно он торчал из-за чьего-то забора.
Пока ты срывал пухлые ягоды, я пела эту самую песенку, и мой голос увязал в густом горячем воздухе.
When you leave me…
– Извините, – раздаётся у меня над ухом низкий мужской голос, – тут не занято?
Я поворачиваюсь и вижу высокого парня с длинными чёрными волосами и глазами ворона.
– Нет, не занято, – быстро смерив его взглядом, отвечаю я.
Кожа смуглая, ореховая. Клетчатая рубашка с серым капюшоном выглядит странновато. Потёртые джинсы и голубые кеды. Один из них, левый, с дыркой, из которой видно оранжевый носок.
– Я Трамп, – он протягивает мне руку с фенечкой на запястье.
– Как президент или бродяга?
– Как президент бродяг, – он широко улыбается. Ого, зубы-то какие белые, даже смотреть больно.
– И что президент бродяг делает в этом баре?
– Заливаю разбитое сердце. А ты?
Усмехнувшись, я наконец пожимаю его протянутую руку.
– Я – принцесса чаек, и заливаюсь здесь по той же причине.
– Ну вот мы и нашли друг друга.
Наш разговор быстро переходит к обсуждению бывших. Его возлюбленную звали Мара. Вместе они открыли «Лавочку магического шоколада», где делали плитки со вкусом восточной розы, западного ревеня, южной крапивы и северной клубники. Идея этого бизнеса принадлежала президенту бродяг, а Мара была идейным вдохновителем. Но спустя пару лет её начало тянуть в дальние страны. Она страстно хотела путешествовать, и причем немедля. Он уговаривал её подождать, мол, ещё немного расширим бизнес, а вот потом…