Есенин - стр. 25
Хлысталов вошел в кабинет. Начальник, в сером костюме, в белоснежной рубашке, отложив в сторону свежие газеты, предложил Хлысталову кресло:
– Здравствуйте, Эдуард Александрович. Слушаю вас.
– Я хотел бы получить доступ в архивы КГБ, чтобы отыскать дело по факту самоубийства в «Англетере» поэта Сергея Есенина, – выпалил Хлысталов давно заготовленную фразу.
Начальник изобразил на своем лице недоумение:
– Самоубийство Есенина? А для чего вам это нужно?
– Хочу установить правду о гибели поэта.
– А разве она не установлена? У вас имеются какие-нибудь документы?
– Я полковник милиции, заслуженный работник МВД СССР, – протянул Хлысталов свое удостоверение.
Начальник, заглянув в него на всякий случай, небрежно бросил его обратно Хлысталову.
– Меня это не интересует. Кто поручил вам заниматься делом Есенина? – Лицо его стало неприступным, глаза злыми.
– Я выступаю как частное лицо.
– Следствие ведут знатоки, – съязвил начальник. – Полковник Хлысталов, вы более чем кто-либо другой должны знать порядок ознакомления с архивными документами постоянного хранения! – отчитал он Хлысталова.
Оторопев от такого приема, Хлысталов, помедлив, встал, положил удостоверение в нагрудный карман. Он еще надеялся, но начальник вновь потянулся к газетам.
– Все, товарищ полковник! Будут еще вопросы?
– Благодарю вас, – растерянно ответил Хлысталов и, повернувшись, вышел в приемную.
– До свидания, – сочувственно сказала ему вслед секретарша.
Выйдя из здания, Хлысталов сделал несколько глубоких вдохов, поглаживая сердце, не торопясь отыскал свою «волжанку», сел и, положив руки на руль, уткнулся в них.
– Как башкой об стену! Эх!!! А ведь предупреждал меня друг-чекист Леша Велинов! Ну вот и убедился – не расстаются со своими секретами чекисты ни в какие времена! Ах, Сергей, Сергей! До сих пор они тебя боятся. Даже мертвого боятся! Ничего… Будем искать другие подходы. Найдем другие секретные архивы! – Он тронулся, лавируя средь машин.
«Все равно тайное рано или поздно становится явным», – вспомнил он слова Леночки Котовой.
Вспомнил их последнюю встречу, когда она, оглядываясь по сторонам, шептала: «Вот документ, Эдуард Александрович, его мой сокурсник по историко-архивному достал мне на один день. Ой! Если его поймают, беда будет! Вы его прочтите прямо сейчас. А потом я его перепишу вам, если понадобится».
Хлысталов поглядел по сторонам Тверского бульвара, ее тревога передалась и ему. Он положил документ в сложенную газету и, откинувшись на спинку садовой скамейки, принялся читать.
«Кровавый красный террор, проводившийся в стране ВЧК, вызвал бурю протестов. Некоторые руководители страны откровенно называли ВЧК собранием убийц и насильников. Многие вожди, понимая, что не сегодня завтра они сами могут стать жертвами произвола, выступали на заседаниях ЦК партии против репрессий ВЧК. Дзержинский от расстройства упал в припадке эпилепсии прямо на заседании…»