Эрон - стр. 5

Мартовская ночь еще не кончилась, когда скорый поезд прибыл на один из восточных вокзалов Москвы. Но дождь навечно останется там, над мостом через чернильную воду. Свежая, счастливая, успевшая выспаться за полтора часа и смыть с глаз размазанную слезами тушь, Ева налегке шла среди толпы пассажиров. Все как один молчали. На ее юное лицо можно оглянуться. Она была одета по моде тех лет в фирменные шмотки: закатанные левисовские джинсы, свитерок-лапша в стиле Стива Уандера с высокой горловиной, поверх лапши – вязаное пончо с кистями, на ногах – узконосые шузы, на тонкой шее – головка с мальчишеской стрижкой а-ля Гаврош. Левис, Стив Уандер, пончо, Гаврош – все сие объяснять напрасно. Ее вид отрицал женственность, и ей это нравилось. Женщиной можно было становиться по желанию – внезапно, а это увеличивает вечную тайну. Впрочем, лицо ее на столь далеком расстоянии почти неразличимо.

Волнуясь от неизвестности, она вышла на огромную безлюдную площадь трех вокзалов и увидела в хмуром электрическом зареве небес две высотные башни. Ее провинциальным глазам они показались циклопическими горами зла. Еву удивило, что ни в одном из сотен окон не горит свет. Ночь и внутри была неумолима. Языки тьмы свешивались из окон. Только на самом верху каменных скал горели дымные красные огни, и над ними, вокруг советских гербов кружились – черными хлопьями пепла – бессонные стаи птиц. А выше – бесстрастная даль небосвода в холоде воскового глянца. Последний раз в Москве она была еще школьницей и сейчас видела перед собой врата забытого города. Воспоминание вернуло Еву к чувствам девочки, и, не без робости, она прошла по улице-расщелине между двумя башнями куда-то в центр электрического зарева – под бег редких машин, откуда на нее смотрели злые лица шоферов, – туда, к мавзолею, в сторону островка в памяти, где ей помнились многолюдная летняя площадь и черно-красный мраморный домик с окаменелыми солдатиками у входа. Солдаты были недвижны, как манекены в магазинной витрине… Но как отыскать ту десятилетнюю школьницу на площади в этом ночном лабиринте? Еве теперь 19 лет. Она беглянка. В Москве ее абсолютно никто не ждал, а в сумке болтались брошенные наспех вещи: косметичка, расческа, вареное яйцо, ночная рубашка, платье из зеленого шелка – комком, яблоко, красный пенальчик с зубной щеткой, запасной лифчик, теннисный шарик и ракетка, которые она забыла вынуть, и любимая черепашка-Катька, талисман, которую она завернула в шарф, чтобы та не замерзла. Талисман, который надо кормить?.. конечно, такие талисманы выбирают только в юности.