Эрон - стр. 11
Лидия Яковлевна прилетела в столицу на полмесяца раньше и сняла за бешеные деньги удобную просторную квартиру на Калининском проспекте. Из окон на семнадцатом этаже открывался вид на грандиозную панораму центра Метрограда с белыми столпами Кремля, с парящими в знойном мареве золотой жары химерами высотных башен, с лилейными горами пара из труб МОГЭСа. Лилит, приехав, первым делом опустила жалюзи, она боялась высоты. Уже смеркалось, Лилит приняла ванну и легла спать. Даже перелет в новую жизнь не мог помешать распорядку дня. Назавтра она еще раз уточнила с матерью план предстоящей судьбы: пока ни о каком поступлении в вуз нет и речи: туда, куда надо, с улицы не принимают. Это первое. Вторым пунктом Лидия Яковлевна сочла нужным еще раз подчеркнуть, что в тех кругах, куда они метят, девушка может удивить не просто красотой, а красотой девства. Лилит в ответ рассмеялась. Целомудренность была маминым пунктиком, и она блюла ее с жестокостью Цербера у входа в античный ад. Весь следующий месяц ушел на показ дочери. Лилит ужасно скучала по милому Ростову, Москва ей не нравилась пыльной жарой, столпотворением тысяч людей, азиатчиной. Здесь приходилось ездить на такси и даже в метро. Она отдыхала душой только в бассейне, где ежедневно плавала по два часа, поражая красотой брасса и профессионально отводя все знаки внимания со стороны случайных юнцов. Юнец – это потеря времени. Наконец, прохладным июньским вечером на загородной даче маминой сводной сестры Ирмы, на застекленной цветными стеклами террасе состоялся откровенный и жестокий разговор столичной мегеры с двумя провинциалками. Мать хотела сначала отослать дочь в парк, но Ирму раздражала надменная красота юной сучки и она захотела побольнее царапнуть ее самолюбие. Ирме было 55 лет, она прошла огонь, воду и медные трубы и знала изнанку столичной жизни как пять пальцев. Обращаясь в основном к белокурой куколке, она сказала, что золотая молодежь ее в свой круг не примет, потому что эти оболтусы меньше всего озабочены семейными перспективами и пойдут под венец – ее выражение – только под страхом смерти. Для тех же, кто вырос из золотых штанишек и под угрозами старших задумался о браке, она не партия. Да и искать знакомства с ними нужно не в нашей московской дыре, а, скажем, на Ривьере в пансионатах французской Компартии. Словом, сливки в карман не положишь, пошутила Ирма, а закончила совсем грубой открытостью о том, что искать выгодную партию придется среди стариков, причем приличные вдовцы наперечет, значит, надо вооружаться зубками на семейных. Мать кивнула, кто-кто, а она никогда не была провинциалкой и не церемонилась с совестью. Но редко кто из партаппаратчиков, нахлестывала Ирма, пойдет на развод. Постель? Да. Любовь против карьеры? Нет. Потеря поста неизбежна, хотя случаи такие известны. Кстати, падший все равно остается в номенклатуре, а грешников у нас любят и со временем разводы прощают. Но и тут у Лилит есть соперница, речь о дочери брата Брежнева Якова Брежнева, молоденькой Любке, племяннице генсека. Вся элитная сволочь добивается сегодня именно ее руки…