Эрион. На краю мира - стр. 38
– А этого куда? – спросили вошедшие, указав на парня.
– Туда, – Готрин махнул рукой в сторону стены, возле которой никакой кровати и вовсе не было.
Вошедшие люди в растерянности потоптались на месте, но, так и не дождавшись пояснений, положили раненого прямо на пол.
– Нужна наша помощь? – больше для порядка спросили они, потому что чем тут еще поможешь: одна при смерти, а второй и того дальше.
– Нет, я сам, – ответил колдун, не отвлекаясь от внучки.
Готрин прекрасно ориентировался в жилище, будто и не был слепым. Он знал, где что находится, безошибочно брал то, что ему нужно: плошка – так именно такая, вода – не пролив ни капли.
Первым делом нужно задержать в этом израненном теле ускользающую жизнь. Готрин потянулся к круглой как шар стеклянной чаше, за чистотой и прозрачностью которой Фарина тщательно следила, и достал олибдан. Это был не обычный камень. Когда-то давно далекий предок Готрина первым вместил в него перед смертью остаток своей силы, и завещал другим делать это. Колдуны не ждали свою смерть в постели, как другие. Они обманывали ее. Как только появлялся новый колдун, как только становилось понятно, что народ под надежной защитой, прежний отдавал свою силу камню. Если случится такое, что народ вдруг и вовсе останется без колдуна, сила, заточенная в камне, должна будет какое-то время оберегать людей. Если случится опасность, с которой нынешний колдун не сможет справиться, сила всех его предков будет с ним, и вместе они справятся. Готрин никогда прежде не пользовался олибданом, камень позволялось доставать лишь в крайнем случае, да и не было случая, чтоб ему не хватало своей силы. А теперь он был в ней неуверен. И разве спасти внучку – будущую мать колдуна, который будет много лет оберегать целый народ, – это ли не крайний случай? Не самая важная причина?
Готрин коснулся бурого камня, и из его тонких прожилок тут же засочился голубоватый свет, словно это проснулась сила, заточенная внутри него. Не раздумывая, ни капли не сомневаясь, Готрин положил камень на грудь внучки. Голубоватый свет тут же полился из бурого вместилища, обволакивая ее тело. Готрин затаился, в напряжении прислушиваясь. Поможет ли сила предков? Ведь если не поможет олибдан, то сам Готрин не сможет ничего сделать… Вот когда жалеешь о немощности. Когда родной человек лежит без чувств, а ты сидишь рядом, считаешь удары его сердца и не знаешь, какой из них последний, и ничего не можешь поделать.
– Дедушка… – слабо позвала Фарина, придя в чувства.
– Я здесь, деточка, потерпи, – с облегчением выдохнув, ласково отозвался Готрин.