Энигма. Их свёл Париж - стр. 9
— Вера! — подскочил Боннар из своего кресла при виде входящий в его кабинет девушки.
Он не спутал бы её ни с кем. Уже одна её внешность решила для Жака все вопросы, которые возникли по прочтении письма. Разумеется, она упомянула о своём прадедушке по имени Луи Готье — каком-то там актёре какого-то там театра, сосланного неизвестно за какие прегрешения в 39-ом и невернувшегося из Сталинских лагерей, но все эти подробности были мелочью по сравнению с приложенной фотографией. Боннар не раздумывал ни секунды.
— Вера! — доблестно начал он. — Я рад вас видеть в своей скромной обители!
Тут Боннар нисколько не лукавил — обитель его была воистину скромной наряду с крупными мастодонтами французской прессы. Тем не менее, предприятие его как-то выживало даже в эпоху монополизирующих всё и вся цифровых технологий.
— Видите ли, — объяснял Жак, — Франция — это в первую очередь традиции и право на традиции.
— Я понимаю, — кивала Вера.
Ей казалось, что она очутилась в сказке, и мысленно благодарила всех знакомых ей богов за возможность проявить себя в этом маленьком издательстве.
— Мы работаем над печатью восьми еженедельных, двух ежедневных и двух ежемесячных изданий. Под нашей эгидой журналы, газеты и несколько частных публикаций…
— Да, я изучала специфику, — поторопилась объявить о своей осведомлённости Вера.
Жак благосклонно улыбнулся. Лет ему было под шестьдесят, но молодецкий запал чувствовался, невзирая на возраст. Вера отметила про себя некоторое сходство Боннара с Луи де Фюнесом — те же залысины, то же блаженное марево серых глаз. Она не преминула озвучить эту мысль, Боннар был польщён.
— Ну, что вы, — игриво возразил он, улыбаясь и выпячивая грудь от важности, — ничего подобного! Де Фюнес, вообще-то, был испанцем, если вы не знали. Хотя, если копнуть глубже, у нас с ним действительно имеется родственная связь по линии… — он запнулся, припоминая или, скорее, выдумывая на ходу, по какой именно линии проходит та самая связь.
— Знаете, мне бы хотелось работать с женской тематикой и женской аудиторией, потому что…
Вера не спела договорить, Боннар тут же подхватил её мысль:
— Разумеется! Вам, молодому поколению, сам бог велел говорить голосом времени! Вы даже представить себе не можете, какие горизонты открываются перед вами, и вы, только вы, Вера! Можете пролить свет в этом царстве тьмы и неведения!
Короче говоря, Боннар не скупился на выражения и за словом в карман не лез. За сорок минут хождения по издательству (которое легко можно было бы обойти минут за семь при желании и не особо торопясь) он исторгнул из себя терабайт текста, но по существу не сказал ничего. Разумеется, больше всего Веру интересовали такие важные вопросы как то: в каком именно отделе ей предстоит трудиться, какую колонку или рубрику ей отведут, возможно ли сократить срок стажировки и быть принятой в штат раньше, чем через полгода. Всё, что ей соизволил показать Боннар, — её рабочее место, располагавшееся ровно в центре громадного общего помещения, где работали по меньшей мере ещё двадцать человек.