Энигма. Их свёл Париж - стр. 20
Продолжая негодовать, Вера почти довела себя до злобного исступления. Казалось, она вот-вот взорвётся возмущением и начнёт призывать всех вокруг очнуться и, наконец, прозреть. Она была готова заорать во всю глотку: «Люди! Забудьте о сексе! Просто оглядитесь вокруг! Откройте, наконец, глаза!».
— Глаза открой! — внезапно швырнули ей в лицо из толпы, отчего Вера вздрогнула и тут же ощутила боль в плече — кто-то из прохожих задел её. — Идёт она тут! Мечтает! А по сторонам за тебя кто будет смотреть?! Папа Римский?!
Сия пылкая реплика принадлежала особе возрастом не многим старше Вериного, однако вид у неё какой-то помятый и издёрганный, словно ей не удавалось как следует выспаться уже много месяцев, а в последний раз она отдыхала во время школьных каникул. Пышные тёмные круги под глазами расцвели синим цветом, старя лицо на добрые десять лет. Её одежда и волосы были неприятно всклокочены. Девушка продолжала ругаться, пока Вера смотрела на неё в упор, не пытаясь сопротивляться и не зная, что ответить.
— Простите… — обронила она тихо.
— Простите! Простите! — передразнила незнакомка. — Очки себе лучше купи, чтобы не извиняться лишний раз!
— Но я… — начала Вера.
Однако в этот момент её кто-то деликатно тронул за локоть, она обернулась и враз забыла, что хотела сказать.
— Она не нарочно, мадмуазель Буланже, — с тёплой улыбкой произнёс Лазар.
Возмущённая девушка смолкла и тоже улыбнулась.
— Всё в порядке, месье Сорель, — проговорила она спешно. — Это моя вина. Я как раз торопилась к вам и боялась опоздать. Чудесно, что мы встретились здесь!..
— Да, я очень ценю вашу пунктуальность, Мари, — ответил ей Лазар, не давая развить эту страстную речь. — До нашей встречи ещё полчаса. Не будем же торопить события.
Мари побледнела за секунду и смутилась.
— Разумеется, — покорно согласилась она и сделала шаг прочь, но обернулась: — Значит, через полчаса?..
— Как договаривались, Мари, — заключил месье Сорель, давая понять, что на текущий момент у него имеются другие дела.
Девушка ушла, оставив Веру и Лазара вдвоём посреди улицы. Нечастые прохожие были вынуждены их огибать, но двое глядящих друг на друга будто бы никого кругом не замечали.
Лазар неторопливо исследовал впервые при свете дня Верины черты: фаянсовый бархат кожи на щеках, упрямо вытянутую тонкую шею, глаза — лучащиеся синевой, растерянные, удивлённые, прищуренные от солнца и внутренних терзаний. Вера тоже его разглядывала, освежая в памяти образ, который уже дважды тревожил её сны, но запомнился обрывочно и неточно: тёмные волосы оказались отнюдь не чёрными, а скорее цвета состаренного дерева, тёмно-русые с оттенком пепла. Глаза также заиграли новыми красками — благодаря щедрому солнцу в них добавились оттенки золота, отчего взгляд украсился гипнотизирующей поволокой.