Энеида. Эпическая поэма Вергилия в пересказе Вадима Левенталя - стр. 21
Тут Синон остановился и воскликнул:
– Но что толку ворошить прошлое? Зачем медлить? Ведь ахейцы все на одно лицо для вас и все до единого враги. Довольно вы узнали обо мне, а посему – приступайте к казни! Одиссей жаждет этого, и Атриды щедро заплатят вам за мою смерть!
Но мы хотели узнать больше о судьбе несчастного и, не заподозрив обмана, просили его продолжать. Дрожа от притворного страха, пленник продолжил:
– Все чаще данайцы, устав от многолетней войны, стали задумываться о том, чтобы отступиться от Трои и вернуться домой. О, если бы мы так и сделали! Но свирепый Австр и бушующие в эфире грозы мешали нам покинуть пергамские берега. Даже после того, как мы воздвигли здесь исполинского коня, бури не прекратились, а только, наоборот, обрушились на море с новыми силами. Тогда мы послали Эврипила вопросить оракула, как нам быть, и ответ Феба был печален.
«За то, чтобы смирить ветры и благополучно отплыть к берегам Трои, вам пришлось заплатить кровью невинной девы. Кровью же должны вы заплатить и за возвращение, принеся в жертву бессмертным богам юношу из своих рядов».
Едва прозвучал ответ оракула, по нашим рядам прошёл трепет и у каждого воина замерло в груди сердце. Кто обречён на смерть? Кого из нас выбрал Аполлон? Все молчали, и тогда Одиссей выволок на середину круга Калханта, пророка богов, громким голосом требуя, чтобы тот назвал имя назначенного на жертву. О, коварный итакиец уже тогда готовил свою месть!
Десять дней Калхант оставался нем и скрывался, чтобы своими словами не обречь никого на смерть. Наконец он прервал своё молчание, но к этому времени меж ним и Улиссом уже был уговор – и понуждаемый его криками, как бы против своей воли, он указал на меня!
Тогда войско успокоилось. Ведь когда смерть грозит каждому, все трепещут от страха, но, когда жертва назначена, каждый утешается тем, что жребий выпал не ему. Меня стали готовить к обряду: будто жертвенному быку, посыпали голову мукой пополам с солью и обернули её тугими повязками.
Признаюсь вам, что я вырвался, порвал путы и убежал. Я прятался от смерти в густых тростниках и на болотных озёрах, ожидая, пока, подняв тугие паруса, ахейцы покинут берег, надеясь, что боги всё же позволят им сделать это.
Что ж, теперь у меня больше нет надежды ни увидеть родину, ни обнять родного отца, ни приласкать своих малюток сыновей. С ужасом думаю я о том, что, желая отомстить за моё бегство, ахейцы выместят на них свою злобу и предадут их смерти.
О великий царь, именем бессмертных богов, которым известна вся правда, именем самой верности, если только среди смертных ещё не забыта верность, я молю тебя сжалиться над несчастным. Сжалься над безвинным, кому суждено было вынести столько тяжёлых бед!