Елисейские Поля - стр. 35
Вера причесывается в спальне.
– Нет. Лиловое одеяло очень красиво… Надо купить лиловый бобрик.
Звонок. Паркет тихо скрипит под мужскими шагами. Вера прислушивается, улыбаясь.
«Я гадаю, кто там? Не жених ли? Не жених ли это мой?..» Ах, какой бы он, Владимир, ни был. Пусть в очках, пусть некрасивый. Но он все-таки ее жених. Разве можно хоть чуточку не быть влюбленной в своего жениха?
Голоса в столовой звучат громко. О чем они так? Что случилось?
– Вера, Вера, – зовет Екатерина Львовна. – Иди скорей.
Вера не спеша поправляет складки платья и, стараясь ступать особенно легко и грациозно, выходит в столовую.
– Здравствуй, Володя. Что у вас такое?
У Екатерины Львовны испуганное, взволнованное лицо.
– Вера, эта дама, эта дама, которая утром приходила, отравилась, – почти кричит она.
Вера садится в кресло, расправляет широкое платье и, склонив голову набок, спрашивает, все еще улыбаясь:
– Умерла?..
– Вера, господи! Как ты можешь?.. – вскрикивает Екатерина Львовна.
– Нет, нет, – торопится Владимир Иванович, – она жива. Ее удалось спасти. Она отравилась вероналом… Слишком много приняла…
Вера слушает с любопытством.
– Ну конечно. Все они так. Или слишком мало, или слишком много, чтобы не умереть.
– Но она чуть не умерла… Доктор говорил…
Вера перебивает его:
– Чуть не в счет. Если бы по-настоящему отравилась, так и умерла бы. И пожалуйста, Володя, довольно об этом. Мне неинтересно.
Екатерина Львовна хватается за сердце:
– Господи, Вера. Какая ты злая. И в кого ты только такая?..
– Ах, мама, перестань. Я совсем не злая. Но какое мне дело?.. Пусть она себе живет на здоровье…
Вера сидит на кровати матери, обхватив руками угловатые колени.
– Мама, – быстро говорит она, удивленно глядя на мать, – мама, как это случилось, скажи? Ведь еще недели нет, я ждала Арсения и мучилась. А теперь я влюблена в Володю. Да, да, влюблена, хоть и смешно. Влюблена. В особенности сегодня, когда эта идиотка отравилась. Но как это случилось?
– Что же, Верочка. Естественно. Он твой жених. Когда станешь его женой, еще и не так полюбишь его, по-настоящему.
– Ах нет, мама. Совсем не то. И когда женой стану, наверное, разлюблю. Ты ничего не понимаешь. Это, должно быть, от ожидания, оттого, что с ним целуюсь. Но я влюблена, – нетерпеливо и обиженно проговорила она. – И скорей бы уже свадьба. Ждать тяжело. Даже часто дышать трудно, как будто сердце распухло. – Она на минуту умолкает. – Слушай, мама, – вдруг спрашивает она, – а ты… Как ты можешь?
– Что могу? О чем ты, Верочка?
– Ну, как ты можешь, – нетерпеливо продолжает Вера. – Как ты можешь… спать одна? Разве тебе не тяжело?